Катя Миллэй - Море спокойствия

Настя появляется в моем гараже после восьми часов вечера, и отнюдь не с кофейными пирожными. Хотя они, я не сомневаюсь, были бы домашними, покрытыми корицей и невероятно вкусными. В руках она держит два пакета с продуктами. Не говоря мне ни слова, проходит мимо меня и одной рукой, не выпуская сумку, неуклюже открывает дверь, ведущую в дом.

– Солнышко? – окликаю я ее, но она не отвечает. Следую за ней на кухню и обнаруживаю возле холодильника. Открыв дверцу морозилки, она запихивает внутрь как минимум четыре полуторалитровых ведерка с мороженым. – Что ты делаешь?

– А на что это похоже? – огрызается она.

– Ты залетела?

Она резко разворачивается ко мне:

– Что?

Видимо, нет. Я вскидываю руки в защитном жесте. Она явно сегодня не в духе.

– Извини, просто я… – кивком головы указываю на открытую морозилку, где рукой она все еще придерживает один из контейнеров, – …мороженого как-то многовато.

– Ну конечно, я ведь обязательно должна быть беременной, чтобы захотеть мороженого. Следующим твоим предположением будут месячные, ведь только в этот период девчонки обычно злятся? Но поскольку ты парень, то, разумеется, никогда не произнесешь слово «месячные», а употребишь что-то более дебильное вроде «течки». – Она со стуком захлопывает дверцу морозильной камеры. Наверное, самое время горячо поклясться ей, что у меня и в мыслях не было как-то упоминать ее месячные и уж тем более использовать слово «течка», но что-то мне подсказывает, сейчас безопаснее всего держать рот на замке и дать ей возможность выпустить пар.

Будь на ее месте любая другая девчонка, я бы, возможно, прибегнул к классическому безотказному методу, которым пользуются парни: подошел бы, крепко обнял и прижал ее голову к своему плечу. Трюк дешевый, но действует безотказно. По заверениям Дрю. Только, боюсь, в этом случае далее последует одно из двух: она выплеснет на меня поток отборной брани или коленом заедет по яйцам. Вероятнее всего, второе.

– Я люблю мороженое. А у тебя его никогда нет. Долго без порции мороженого мне не протянуть, иначе может произойти что-то плохое, – уже немного спокойнее говорит она.

– Ты уверена, что взяла достаточно?

– Отвали.

– Не хочешь сейчас открыть одно ведерко? – предлагаю я.

Так мы и делаем. Только открываем не одно, а все четыре и едим прямо из контейнеров, расставив их на паршивом столике перед диваном. Я специально поместил этот стол тут, потому что выглядит он фигово и его не жалко. Меня нисколько не волнует, кладут ли на него подставки или же Дрю закидывает на него свои ноги. Решил, что сохраню его до тех пор, пока Дрю не свалит в колледж или его наконец-то не прибьет какая-нибудь девчонка.

Настя не ест мороженое из середины ведерка, как все нормальные люди. Именно те нормальные люди, кто не ест мороженое из ведерка. Она ждет, пока оно подтает, а потом соскребает его по краям. По ее словам, подтаявшее мороженое вкуснее, чем полностью замороженное. Сам я не могу судить, потому что меня она заставляет есть промерзшее мороженое из самого центра и еще угрожает, если я покушаюсь на ее края. Мы проделываем огромные углубления в каждом из контейнеров, и теперь она уже больше напоминает Солнышко, чем вредную Настю. Мысленно отмечаю про себя: в следующий раз, когда она разозлится, надо накормить ее мороженым для улучшения настроения.

После съеденного мороженого у нас обоих зашкаливает уровень сахара. Мы возвращаемся в гараж, потому что мне нужно закончить целый список изделий. А Настя, скорее всего, отправится на пробежку – это ее обычный способ сжечь избыток углеводов. Но она не уходит.

– Найди мне какое-нибудь занятие, – просит она с некоторой опаской в голосе.

– А что бы ты могла делать? – спрашиваю я, бросая на нее оценивающий взгляд.

– Все, что не связано с работой на станках и прочих подобных инструментах. Что-нибудь, что можно делать правой рукой.

– Хочешь пошкурить? – предлагаю я. – Занятие нудное, но…

– Мне подойдет. Только покажи, что нужно делать.

Я беру кусок наждачной бумаги и демонстрирую, как прикреплять его к шлифовальной колодке.

– Шкурить необходимо абразивной стороной, вот так. – Я беру ее руки в свои, чтобы показать, с каким нажатием следует работать. Ее ладони настолько мягкие, что наждачку хочется держать как можно дальше от них.

– Как я узнаю, когда хватит? – спрашивает она, приступая к шлифовке.

– Мой отец всегда руководствовался правилом: когда тебе кажется, что хватит, значит, сделана только половина работы.