Юрий Бедзик - Этаж-42

Встретила его Майя. Просто, непринужденно.

— Я к твоему отцу, — будто извиняясь, с порога объяснил Петр.

— Спасибо, хоть так, — сказала Майя. Расстегнула пуговицы на его синтетической куртке, стянула ее с плеч, повесила на вешалку и повела в комнату.

— А где отец? — удивленно огляделся вокруг Петр.

— Временно его заменяю я.

— Ну что ж, подождем, — с хмурым видом произнес Петр и сел на стул возле стола.

Она села напротив на широкую тахту. Смотрела грустно и выжидательно. Вдруг взяла его за руку и перетянула к себе. Зачем строить из себя обиженного мальчишку? Если даже все кончено, они могут остаться друзьями.

— Можно, я закурю? — спросил он.

— Тебе здесь все можно, — ответила Майя. — Отец скоро придет, — и обняла Петра за плечи. — Прошу тебя: не отталкивай меня! Знаю: вечной любви нет. Со временем все угасает. На этот раз первым угас ты. Нашел причину: Голубович, законность… Послал ко мне своего наставника. Но я уверена: мы с тобой неразлучны. Мы все равно будем с тобой вместе. Пусть изредка, раз в месяц, в год… У нас будет свое маленькое счастье. Без упреков, без выяснений. Встреча на улице, в театре, возле моего дома — и так всю жизнь.

Вскоре явился Гурский. Поцеловал дочь, тепло поздоровался с Петром, пригласил в свой кабинет.

— Прости, Майя, у нас служебные дела.

Майя принесла чаю и вышла. Петр чувствовал себя свободно. Гурский вспомнил просмотр телефильма.

— Спасибо тебе, что не выступил тогда, не стал подливать масла в огонь. В горкоме это восприняли как проявление скромности. Я обещаю тебе полную поддержку. Всей твоей бригаде. — Вдруг улыбнулся: — Кажется, я тебе говорил: поедешь в Москву на совещание молодых строителей.

Невирко с досадой отмахнулся. Теперь ему только и ехать. И так забот хоть отбавляй.

— Не расстраивайся, Петр Онуфриевич. Все у тебя в норме. Действуешь ты правильно, история с кинохроникой пошла тебе на пользу, при первой возможности буду рекомендовать тебя на бригадира. Пора выходить на самостоятельную работу.

— Есть дела поважнее, — упрямо сдвинул брови Невирко. — Затем к вам и пришел.

— Рад послушать.

Невирко задумался. Хотелось говорить с полной откровенностью, открыться до глубины души: о том, что ребятам помочь хочет, Алексея Платоновича поддержать. Чтобы не думали, будто Невирко о себе печется, о своей славе. Зачем ему эта слава! Батя на него бочку катит, обиделся старик, вот бы и сделать ему подарочек. Всем сообща навалиться. Да так, чтобы воз потом сам с горы пошел. Но тут же сообразил, что говорить об этом не стоит. Давно не в ладах Алексей Платонович и Максим Каллистратович. Их не примирить. Лучше уж об этом умолчать.

— Я слушаю тебя, — напомнил ему Гурский.

— Я, собственно, по поводу вашего заявления на просмотре.

— А-а!.. — разочарованно протянул Гурский. — Ну, и что же тебе в нем понравилось?

— Вы сказали, что мы покажем, на какие подвиги способен наш комбинат… Вероятно, вы имели в виду что-то реальное?

— Я имел в виду тебя, мой мальчик. — Гурский поднес к губам стакан с горячим чаем, немного отпил. — Я хочу тебе помочь. Вот и будем говорить о тебе. Выкладывай все начистоту.

И сказано это было так доброжелательно, так искренне, что Петр почувствовал себя совершенно уверенно. Конечно, о себе, то есть о своей бригаде, он и хотел говорить в первую очередь.

— Значит, так, — начал он и вынул из внутреннего кармана большой красный блокнот и шариковую ручку. — Мы сделаем все, что от нас зависит… Пусть только нам гарантируют материалы… Вы их нам гарантируете?

— Мы? — удивился Гурский и даже стакан отодвинул от себя.

— Вы — комбинат, управление.

В комнату как раз вошла Майя, скромно, но не скрывая любопытства, присела на краешек стула в углу.

— О чем вы, папа?

— Петя задумал большое дело, нужно помочь.

— Помоги, — слегка улыбнулась Майя.

Гурский откинулся на спинку кресла. Что ж, если дочь просит, отказа быть не может. Но все же Петру Онуфриевичу следует знать, что все зависит прежде всего от него самого. Только от него. И уж если думать об этом всерьез, то и разговор предстоит длинный.

Бросив взгляд на свою дочь, Гурский многозначительно подмигнул Петру:

— Видишь, кто болеет за тебя? Ради вас я и стараюсь.

Беседа затянулась до позднего вечера. Петр вышел от Гурских с чувством уверенности. Хорошо, что все обсудили. Помощь гарантирована. Материалы будут. Доброкачественные панели. Договоренность со смежниками. Трудности с транспортом — но и тут есть выход: всегда можно решить дело полюбовно. Свои ребята, сделают лишнюю ходку, если понадобится.