Юрий Бедзик - Этаж-42

— Не секрет, какие именно? — поинтересовался Виталий.

— «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» Помнишь эти строки? Это он про нас с тобой. Через века послал нам свой наказ… Так что надо работать.

Петр и в самом деле никому не давал спуску, никого не щадил: его звено работало с опережением всех графиков. Ровно в восемь утра Невирко уже в стеганке, в каске, подает сигнал крановщику, чтобы поднимал панель. Когда ребята, подносившие раствор, задерживались, он сам хватался за ведро.

— Живей, живей!

Ставили панель, закрепляли форкопфами, и уже снова лязгал над ними кран. С неба пугающе зависала плита, ложилась на бетонную пасту. Петр подправлял ее по меткам, глядел в нивелир, еще раз подправлял, передвигал — готово! Даже мороз им нипочем при такой запарке, при этих бесконечных «майна-вира».

Найда и радовался за него, и вместе с тем тревожился.

— Не нравится мне его горячка, — говорил Одинец. — Все чаще халтуру гонит. Вон геодезист жалуется, что подправлять после него приходится.

— Зато какие темпы, Григорий Филиппович!

— На злости темпов не наберешь. Прежде он работу любил, а теперь гонит и гонит как бешеный. Подступиться к нему боязно…

Однако в управлении комбината смотрели на это иначе. Гурский все чаще упоминал в своих докладах имя Петра. Лучший звеньевой, учитесь у него, перенимайте его опыт. Однажды сам прибыл на стройку с группой инженеров и каких-то корреспондентов, поднялись наверх. Мела февральская метель, стрела крана была еле видна сквозь колеблющуюся снежную завесу. Солидные люди внимательно наблюдали за работой Невирко и его монтажников.

Был здесь и Найда.

— Хорошую смену воспитал, Алексей Платонович! — крикнул ему сквозь дребезжание кранового мотора Гурский. — Нужно делиться своим опытом с другими. Слышишь, Петр Онуфриевич? — обратился он к Невирко, который работал, словно не замечая начальства. — Завтра выступишь на комбинатском активе. Готовься!

И Невирко выступил. А почему бы и не выступить? Во Дворце культуры, где собрались лучшие производственники, где президиум и трибуна с микрофоном, а на столе, застланном красной скатертью, — макеты панельных зданий различных конструкций. Комсорг Обрийчук, предоставляя слово Невирко, сказал: «Растут новые люди на комбинате. Настоящие рыцари технического прогресса. Даю слово Петру Невирко, пускай поделится своими секретами».

Особенных секретов у него, может, и не было, но выступил с огоньком. Черноволосый, стройный, в отлично сшитом костюме, смотрел в зал смело и решительно. Было в его тоне что-то вызывающее и самоуверенное.

Говорил о том, какие резервы еще не освоены, как маломощны краны, как нередко подводят водители.

— Разве это дело, если мы часами ждем транспорта, устраиваем перекуры на два часа? Пора с этим кончать! Наша бригада Найды, — заявил звеньевой, — принимает на себя обязательство работать так, чтобы за сутки возводить один этаж. Только подвозите вовремя панели, создавайте нам условия!

Найду покоробило от такого заявления, походившего на дерзость. Не посоветовавшись с ним, выскочить с таким обязательством. От имени всей бригады! Попробуй теперь отказаться. Найде пришлось только присоединиться к Петру. Бригада готова, только бы поддержали их всем комбинатом.

— Поддержим! — перебив Алексея Платоновича, бросил из президиума Гурский. — Вы слышали? — обратился он ко всем. — За сутки — этаж! Новая замечательная инициатива!

Обещание с высокой трибуны заставило Петра крепко призадуматься. Витька Корж первый вернул его на грешную землю: хорошо, мол, тебе обязательства брать — а с подвозом как? С транспортом на комбинате теперь полная запарка. Тут Гурский не поможет. Плохо стало с машинами, совсем поизносились, запчастей не хватает.

— Будем сидеть сложа руки, ничего не будет, — огрызнулся Петр. — Проявим инициативу, браток!

И он начал ее проявлять. Не откладывая дела в долгий ящик, собрался в автопарк. Встретил там пожилого шофера Николая Львовича, сухопарого, с большой залысиной и рыжими усами. Он копался в моторе, согнувшись под поднятым капотом.

— Почему не на линии, Львович? — поинтересовался Петр.

— Норму отъездил, — не очень приветливо глянул на него рыжеусый водитель. Он был в замызганной спецовке, с ключом в руке. — Может, присоединишься? — Он показал Петру три пальца.

Петр улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он оглядел просторное, холодное помещение гаража с большими маслянистыми пятнами на цементном полу возле смотровых ям. А потом начал говорить Николаю Львовичу о скрытых резервах в их работе, о духе товарищества в бригаде, об интересах общего для всех дела… В бригаде Найды жлобов нет… Нужны панели… А время не ждет…