Юрий Бедзик - Этаж-42

Это, пожалуй, больше всего задело Петра. Разве он забывал бригаду? Разве о себе думал? Эх вы, друзья-товарищи мои!.. Такие добрые и такие глупые… Сейчас ли им сказать или после?.. Тут дело такое, они должны знать. Обо всем должны знать…

— Сегодня что устанавливать будем? — вдруг спросил Невирко, словно и не было никакого разговора с Одинцом. — Стенные?

— Какие подвезли, такие и поставим, — ответил один из монтажников.

— Не то говоришь, Гришуха, — загадочно улыбнулся звеньевой. — Подвезли, не подвезли! Плохо, коли не подвезли… А мы что — должны ждать? Порядок должен быть!

Монтажники удивились. Вместо того чтобы защищаться и оправдываться, Петр еще пытается наступать на ребят. Выходит, будто и не виноват. Видно, что-то свое у него на уме.

— Вы меня критикуете, хлопцы, — уверенно заговорил Невирко, — а я вам на всю эту критику одно скажу: слабаки мы. Да, да! И я слабак. Наслушался вчера речей и решил, что поумнел. Задача стоит перед нами ясная, а мы всё тянемся помаленьку. Подвезут, подождем!.. Что подвезут? Чего ждать-то будем? — В его голосе появились металлические нотки. — Выбивать надо, требовать!.. Тут мне посоветовали не забывать свою бригаду, а я и не собираюсь забывать!

Одинец удивленно смотрел на Петра. Разошелся парень! Говори, говори, пока мы еще тут сидим, а не на морозе, не на верхотуре. А мы послушаем.

— В общем, так, — заявил улыбаясь Петр Невирко. — Мы должны сделать рывок. Всех обогнать. Если мы — сила, пускай нас слушаются, кому положено.

— Ты давай точнее, — ничего не понимая, попросил его со своей скамьи парторг.

— Будем выбивать все, что нам положено. Каждую панельку! — Петр даже кулаком кому-то погрозил. — Я за все буду отвечать!

На столе прораба зазвонил телефон. Парторг схватил трубку:

— Кого, кого?.. А, Невирко… Он тут, — и протянул трубку Петру.

Все, уже одетые, стали выходить во двор. Одинец вышел последним, с порога бросив звеньевому:

— Не больно долго, а то хлопцы ожидают на морозе. Петр приложил трубку к уху. Голос Майи был тихий, виноватый, робкий.

— Петрусь… я все знаю… Хочу только сказать тебе… Спасибо, Петенька!..

— За что, Майя? — не понял он.

— За то, что папу защищал… — И замолчала, притихла настороженно.

Ему стало и приятно, и больно, и немножко жаль себя. Объяснять ей не стоит. А может, это игра? Или она действительно так думает?..

В трубке щелкнуло, загудело. Петр положил трубку на рычаг, надел ушанку и, скептически глянув на телефон, вышел из помещения.

Жаль, не было его, Найды, при этом разговоре. После просмотра телехроники и выступления Гурского он всю ночь мучился, трижды сосал валидол, чтобы успокоиться и привести в норму ноющее сердце. Припомнился разговор с Майей в институте. Не навредил ли он Петру? А если парень по-настоящему ее любит?.. Пожалуй, не стоило вмешиваться…

Несколько дней Найда старался не встречаться со своим звеньевым. Петр работал молча и сосредоточенно. Он почти физически ощущал какую-то холодную стену между ними. Через день явился Гурский, сдержанный, неразговорчивый, величественно-властный. Записал в блокнот жалобы, обещал учесть предложения. Брака стало меньше, и рейсокомплекты начали прибывать по четкому графику. С каждым днем Найда все больше чувствовал отчуждение Петра. И ему невыразимо стало жаль и себя, и Петра, и тающую на глазах дружбу. Ведь ему хотелось сделать как можно лучше, пошел в институт с чистым сердцем, с желанием помочь, а что получилось?.. Видно, Петр на него крепко зол и не простит ему разговора с Майей. Как прежде гордился Найда спаянностью своей бригады, и вот — образовалась трещина, все стали словно чужие.

И более всех отдалился Петр Невирко. Был и в то же время не был. Работал и как-то вроде бы в стороне стоял.

Нет, в работе он был по-прежнему неистовым. Не щадил себя. Казалось даже, работой хотел заглушить в душе что-то тяжелое, какую-то свою обиду. Ни одной минуты не терял даром. И подручным не давал передышки. Когда нужно, сам хватал ведро с пастой и разливал ее под плитами. И торопился, торопился. Все ему было некогда, не хватало времени, жалел, что мало сделал.

Теперь в мыслях у Петра было только одно: выполнить данное ребятам слово. Много наобещал. Обещать — дело легкое. Попробуй выполнить, попробуй добиться. Конечно, есть один выход: обратиться за помощью к главному инженеру Гурскому! Позвонив ему по телефону, он сказал, что у него очень важное дело. Готов был немедля лететь к нему в управление. И вдруг услышал твердый голос: «Прошу ко мне домой! Сегодня же!»