Юрий Бедзик - Этаж-42

— Я понимаю, — сказала Инга, заметив это.

— Фашисты расстреляли всю ее семью, — кратко пояснил Найда.

— Моя мама спасала ваш отец, геноссе Звагин. Моя мама есть коммунистин, — сказала Инга, когда Ольга вернулась.

Ольге Антоновне стало неловко, а может, сердцем почувствовала то, что хотела ей высказать взволнованная немецкая женщина с чудной мальчишеской прической.

Уже смеркалось. За столом говрили о разном. Инга хвалила Крайзмана, монтажника, который тоже приехал с делегацией. В Лейпциге он в большом почете. Молодой парень, а уже сумел так хорошо себя проявить.

— С Юргеном мы мерялись силами, — тепло сказал Найда. — Помните Петра Невирко?

— О, яволь! — обрадовалась Инга. — Такой симпатичный Пьетя… Я рада, что они тут встретятся снова. Мы тоже хотим учиться. Мы приехали видеть, фото, кинодокумент… ваша скорость, уменье, ди эрстэ классе… Ясно, да?..

— Ясно, — кивнул Найда, к которому вернулось хорошее настроение. — Высший класс монтажа. — Он заговорщически переглянулся с Климовым. — И нам есть что показать. Есть, есть, дорогая Инга! Считайте, Инга, что вы, как журналистка, не зря приехали к нам.

На улице послышался шум мотора, и через минуту на веранду легким шагом поднялся Невирко. Приоткрыл дверь в столовую.

— Можно вас, Алексей Платонович? — спросил с порога.

— Заходи, казаче, — пригласил его Найда.

Невирко все еще топтался на пороге, удивленный шумом и празднично накрытым столом.

— Он? — спросил Найда Ингу, весело прищурясь.

— Пье-тя! — по-детски всплеснула руками Инга. — Наш Пьетя!

Невирко стоял растерянный. Он, конечно, узнал эту большеглазую тоненькую женщину. Был рад и удивлен, но чувствовал себя так, будто она выручила его из затруднительного положения. Перемучился, пока решился приехать сюда, в дом своего наставника и друга, своего доброго Бати. Не знал, что будет говорить и сколько справедливых упреков ему придется выслушать. И вдруг — эта встреча!

— Извините… Инга… — покраснев, как девушка, бормотал Петр.

А его уже тащили к столу, усаживали, накладывали на тарелку еду, предлагали на выбор домашней наливки, крепкого и шипучего…

— Не могу, не пью, — отнекивался Невирко и больше жестами, чем словами, старался объяснить гостье, что он сейчас под «железным» табу: приехал на мотоцикле…

— О, верхом? — шаловливо рассмеялась Инга. — Майн риттер! — Она кокетливо повела плечами. — Надеюсь, вы приехали здороваться со мной?

— Конечно… я очень рад…

— Но даму так не приветствуют, — задорно тряхнула головой Инга. — Вы пришли без цветов, герр риттер.

Петр начал втягиваться в игру. Ему тоже передалось ее хорошее настроение. Цветы! В самом деле, для такой дорогой гостьи нужны лучшие цветы из киевских теплиц.

Он быстро обдумывал ситуацию. Хотелось приятно удивить Ингу, да и себя показать настоящим рыцарем, раз уж выпала такая почетная роль. Знать бы, кого он тут встретит!.. Но на то он и Петр Невирко, чтобы не тушеваться при любых обстоятельствах.

— Цветы будут, фрау Инга, — воскликнул он. — Айн момент, фрау Инга!

Распахнул дверь и выбежал из комнаты.

Все в недоумении замолчали, удивленные поступком Петра. Шутка неожиданно обернулась чем-то несуразным. Петр, видимо, всерьез решил добыть для прекрасной дамы букет. Инга виновато закусила губу:

— Куда он?.. Вохин?..

Найда успокаивающе поднял руку:

— Рыцарь обязан быть рыцарем.

— О, майн гот! Не надо! Я не хочу цветы! — запротестовала Инга. Она чувствовала себя виноватой. Так неожиданно все получилось. И это из-за нее, из-за неуместной ее шутки. Пришел милый Петя, и вот нет Пети.

— Найн, найн! — все еще протестовала Инга, не зная, что ей делать.

Но вдруг глаза ее загорелись.

— Очень прошу меня извинить! — бросила она присутствующим. Схватила свою серебристую сумочку и выбежала следом за Невирко.

А он уже заводил мотоцикл: держа обеими руками руль, с силой нажимал на педаль. Мотор, однако, не заводился, капризничал, а Петр со злостью и отчаянием поддавал газу. Подкручивал, подтягивал, снова дергал и еще больше злился.

— Герр риттер! — сказала Инга, наблюдая с крыльца за напрасными усилиями своего «рыцаря». — Разрешите, я?.. Битте, майн риттер!

Взялась с необычной, чисто мужской хваткой за руль, постояла минуту, словно чего-то ожидая, затем что есть силы нажала на педаль, и — о чудеса! — вдруг загудело, затарахтело. А затем, не спрашивая разрешения, она уверенно села за руль и победоносно глянула на Петра.