Эдуард Овечкин - Акулы из стали. Ноябрь

В Катином подъезде стало теплее, появились какие-то звуки за дверями чужих квартир и пустота уже так не звенела, но вот за нужной дверью опять была тишина и звонок снова не звонил и на стук никто не откликался. Толик еще немного постоял у подъезда, но замерз окончательно и решил сходить домой поужинать, а потом вернуться. Может она, например, к подруге пошла, думал Толик. Или к знакомым по какому-то делу. Или в ресторан, нормального мужика себе присмотреть, шепнул другой голосок в голове, но Толик его немедленно отверг: какая же женщина пойдет в ресторан сразу после рынка? Разве что безумная, а Катя, хоть и знал он ее всего ничего, на расстоянии буквально одного полового акта, безумием не пахла совсем. Напротив, производила впечатление вполне разумного, скучного и предсказуемого человека, что в данном случае было плюсом. При этом еще красивого и сексуально привлекательного, но это как раз решающей роли сейчас не играло абсолютно.

Только входя в свою квартиру, он вспомнил, что у него нет электричества и он даже забыл расспросить на корабле, куда в таких случаях надо бежать. Старенький холодильник еще сохранил немного льда в морозилке, но вода уже выступала на нем и понятно было, что долго этому льду не продержаться. Вот оно, преимущество квартир с газом, рассуждал Толик и не сразу понял, что вслух, – даже если и нет электричества, то всегда можно себе приготовить поесть, а вот ему теперь хоть костер разводи. Пельмени он положил в пакет и вывесил их в форточку и подумал о том, что там они могут теперь храниться хоть до мая. С антресолей достал аварийный фонарик от спасательного жилета, засыпал в банку соли и бросил туда аккумулятор. Фонарик с готовностью засветился, но желтым тусклым светом своим едва освещал самого себя и банки, на стенке которой висел. И как они нас по этим фонарикам в море искать собираются, недоумевал Толик.

Надо было убить какое-то время и желательно бы поесть перед еще одной попыткой сходить к Кате. Но просто сказать, да не так просто сделать. Конечно всегда можно было пойти к доктору Саше, но он не понял бы просто пельменей, а выпившему идти к Кате и начинать отношения с таких позиций не хотелось категорически. Ну что вот она о нем подумает, если он придет к ней такой, бесспорно, красивый, но с перегаром? Она же не из колыбели сюда попала и опыт отношений (Толик верил, что отрицательный) у нее имелся. И как она отнесется к Толику, который (опять же, Толик допускал) силен в сексе на лестнице в подъезде, но абсолютно непонятно насколько готов к жизни настоящей, возможно и с сексом, конечно, и не только на лестничной клетке. Ну сколько вот можно ебаться и не выносить мусора, или не выказывать каких-то иных, необходимых в ежедневном быту, навыков? Ну, сколько-то и можно, но не в их же пожилом возрасте!

Хоть бы чая попить, смирился с голодовкой сегодняшним вечером Толик и пошел к соседу сверху, так как только одного его он более-менее и знал из всего своего подъезда и то единственно потому, что инициатором этого знания был безрукий сосед сверху. Безрукий по сравнению с Толиком, потому что Толик, при критической оценке себя, особенно полезным в быту считать себя отказывался.

– Спаситель наш, оспаде, за какие заслуги почтил личным визитом? – Жена соседа, в халате, довольно сексуальном на взгляд холостого Толика, вроде бы даже и не притворялась, что рада его визиту.

– Привет. – Толик деликатно не обратил внимания на подчеркнутую почтительность в свой адрес. – Я дико извиняюсь с порога, но у меня нет электричества в квартире и стакан кипятку бы, чаем кишки прополоскать. Если это вас не сильно затруднит.

– О чем вы, прекрасный спаситель нас от говна? Заходите и прямо в ботинках!

– Но я без ботинок.

– Ну тогда без ботинок, или сходите и наденьте их. Но я же знаю, что это не мой криворукий отец моих детей унитаз нам починил, чай, оспаде, да штож так мелко-то? Пока мой на вахте, можно было бы и третьего нам состругать, за тех двух, что уже есть и твоими стараниями в говне не потопли! Заходи! Сейчас я, быстро!

Толик с пустой кружкой прошел на кухню – ну а куда еще, если в комнате идет «Король Лев» и детям наказывают не баловаться, потому что, видите, дядя снизу пришел, и если будете баловаться, то он вас заберет к себе насовсем? Можно, конечно, зайти и сказать правду, что дядя вас и не собирается забирать, хоть вы тут на голове стойте и квартиру вверх дном каждый день переворачивайте. Потому что дядя не такой уж и дурак, как кажется, и чужих детей на шею вешать не горит желанием. Разве что у них мама Моника Белуччи… И то подумал бы еще. И к тому же «Короля Льва» он этого уже видел и чем там все кончится знает.