Эдуард Овечкин - Акулы из стали. Ноябрь

Библиотека опять оказалась закрытой. Странно, Толик посмотрел на часы и сверился с расписанием. Еще полчаса рабочего времени и никаких объявлений о переучете, приемке товара, санитарном дне или что там еще бывает в этих библиотеках. Но она точно не закрыта окончательно, Толик опять посмотрел в окна: книги на столе лежали по-другому, чем в прошлый раз, и не было графина с водой на подоконнике, то есть жилая библиотека, рабочая. Фу, ну и воняет от меня одеколоном – даже хорошо, что сегодня Кати не оказалось дома.

Сегодня просто не мой день. Так решил Толик, зайдя по дороге домой на рынок купить себе что-нибудь поесть, может быть даже праздничного – хвост копченой скумбрии, например, или пельменей. Что за праздник, Толик толком не придумал, но решил для себя, что раз он уже сделал первые шаги к своей новой прекрасной жизни, то пусть это и будет праздником. Опять же вот тебе и плюс к жизни одному – не надо искать поводов, чтоб купить себе копченой скумбрии. Захотел и купил. Наверняка же есть и еще плюсы, они только не шли сейчас Толику в голову. Но если на досуге подумать, то не считая тех, что связаны с ленью и некоторым свинством в быту, по-любому можно найти и пяток нормальных. Общечеловеческих.

Крытый рынок построили совсем недавно, и снаружи он был новеньким, гладким и блестящим (хоть и обычным ангаром), но внутри уже насквозь пропах той самой смесью запахов маленького продуктового рынка, которой пахнет любой рыночек, где в одном ряду продают друг за другом рыбу, копченую рыбу, сушеную рыбу и рыбу вяленую, мясо – разное, фрукты, овощи, маринованные овощи, квашеные овощи, соленые овощи, сладости, чаи и кофе, сигареты, а потом еще и какую-то одежду (в приличное общество не наденешь, но по дому ходить вполне годится) и цветы. Зато тут можно уютно чувствовать себя, даже если ты совсем недавно умылся одеколоном, отметил про себя Толик.

Народу на рынке было порядком, как и всегда по вечерам. Не то чтобы тут был большой выбор мест, в которые можно было бы сходить за едой, и Толик, привычно маневрируя так, чтобы не толкать женщин и детей, прошелся по кругу, рассматривая прилавки. Ну нет, вот этой вот скумбрии с тусклыми глазами не хотелось. Капуста квашеная выглядело хорошо, и казалось, что вкусно хрустела даже от взгляда. Но не на сухую же ее употреблять, а водки не хотелось тоже, как и скумбрии. Может еще чего захочется – и Толик пошел на второй круг, но все это изобилие, кое-где даже свисавшее с прилавков, не возбуждало абсолютно никаких желаний, кроме чахоточных «ну вот это можно было бы, но не так хочется, как оно стоит». Ну тогда что? Пельмени – принял волевое решение Толик и увидел Катю.

Увидел и сразу вспомнил их разговор о том, что, конечно же, они раньше встречались потому, что невозможно прожить в таком месте несколько лет и не встретиться с каждым по одному хотя бы разу. Можно просто встретиться и не придать этому значения или не запомнить. Ведь сколько их таких, мимолетных, встреч в жизни. Разве можно все их помнить или хранить в памяти, а потом в нужный момент достать и воскликнуть: точно, тысяча девятьсот девяносто седьмой! Витебский вокзал! У ларька с шаурмой!

Катя спиной к нему шла к выходу, но это точно была она – вот эту именно дубленку он и держал у нее на спине и сапоги, да – черные высокие сапоги.

– Э, погоди! Пельмени-то забыл свои!

Толик выскочил на улицу, едва не споткнувшись о санки, обежал их, но поскользнулся и рухнул в сугроб. Ребенок в санках засмеялся, Толик подмигнул ему, скорчил дурацкую рожу и оглянулся. Кати нигде не было, а может и была, да ушла за эти два подслеповатых фонаря, которые отчаялись уже разогнать бесконечную тьму полярной ночи и светили просто себе под ноги с обоих сторон от рынка. А дальше, в темноте, фигуры двигались, перемешивались, то пропадали, то появлялись, но разве что мужчину от женщины и можно было отличить.

Толик отряхнулся и сказал себе, что спешить уже некуда. Раз она тут, то никуда от него уже и не денется, и вопрос оставался только в том, сколько нужно будет еще подождать до их встречи – несколько минут или пару дней. Но если что и умеют подводники делать лучше всех в мире, так это ждать. А Толик же не со вчера на подводной лодке служил и искусство это освоил пусть и не в первую очередь, но зато основательно и навсегда.

Толик каким-то чудом вспомнил про пельмени, вернулся за ними и не сразу смог решить, куда же ему сначала – к Кате или отнести пельмени домой. А впрочем, решил он, пойду к Кате с пельменями, что она, не человек, что ли, и пельменей не любит? Вот и праздник будет полноценнее: и Катя и пельмени. Может даже и… но нет, пожалуй, – это лишнее. Все-таки тогда в подъезде это была случайность, а сейчас надо как-то обстоятельнее, что ли, издалека все сделать и правильно. Чтоб было потом что детям рассказывать.