Эдуард Овечкин - Акулы из стали. Ноябрь

– Пошли. Покурим, – позвал Толика механик.

– На мостике? – удивился старпом.

– Да что вы, как можно? Вы тут пока побудете за старшего же, да?

– Да я и так старший, командира же нет. А, это вы у меня так разрешения спрашиваете? Побуду, да, идите.

– И я сейчас замполита к вам пришлю, – добавил вслед, когда они уже поднимались по трапику у штурманской рубки и механик сказал «ага», а Толик не понял, зачем им замполит на перекуре, если он и не курит.

– Чаю будешь? – Механик уселся на мостике и вытащил из рукава термос.

– Хотелось бы. – Толик понюхал протянутую чашку. – Чабрец?

– «Арарат». Ну и чабрец тоже, чтоб запах «Арарата» не доминировал.

Толик отхлебнул.

– Вкусно. И послевкусие «Арарата», да.

– Ну, допивай да мне чашку верни. Тоже, знаешь, во рту пересохло.

Закурили. Сидели молча и кутались в воротники курток. Мороз спадать не собирался, и верхний вахтенный на пирсе не торчал в будке, а ходил туда-сюда, притопывая валенками.

– О, чую чайный дух! – На мостик вылез зам и уселся напротив механика. – Чабрец явно, – понюхал он воздух возле Толика, – ну и не спирт, нет, пожалуй, что коньяк!

– А тебя не проведешь! – хмыкнул механик.

– Так столько лет с вами тут… И хотел бы провестись иной раз, но нет, блядь, не с нашим уже сроком службы.

– Ну давай, – механик обернулся к Толику, – рассказывай, а мы послушаем. Стесняться тут некого, сам видишь, только мама твоя военная и я.

– Да нечего и рассказывать-то…

– Опустим вступление, в котором ты стесняешься и отнекиваешься. Что происходит у тебя? Все же видят, кто смотрит.

– Если бы что-то происходило, – вздохнул Толик, – было бы проще, а так… Ничего не происходит и вроде бы и не будет уже никогда происходить, так кажется.

– Слушайте, а мороз-то на улице, да? – Зам поежился. – Бррррр. И зима-то не началась еще, а уже так давит. И каждый год такая вакханалия происходит: только вроде лето началось, и ты думаешь: ну уж в этом-то году я с пользой, эх! И в сопки гулять, природу эту, мать ее, чахоточную осматривать, грибов, ягод запасу. Купаться. Купаться буду в озерах каждый день. И вот только ты это запланировал, а уже опять… катит в глаза. Замечали? Ну так же?

– Точно так, – согласился Толик. – Но не из-за этого ведь только?

– Конечно, нет. Просто не повезло вам, вот в чем дело.

– Кому это «вам»? – не понял механик.

– Да я про них, молодых, я не про нас. С нами-то что, все понятно. Мы-то что, в махровых мечтах о коммунизме воспитаны, партией взрощены, идеологией вскормлены. И о чем нам думать, о завтра? Так все у нас завтра понятно было. Нравилось, не нравилось, но понятно, а у них? От страны осталось не пойми что, и я не про территории, а про все: прошлое вроде как позорное, настоящее – нищее и убогое. А в будущем что?

– Что?

– А вот это вот самое «что» и больше ничего. Вот ты, Анатолий, что здесь делаешь?

– Служу.

– Это понятно, но ты служишь за что? За идею?

– Так… за какую идею?

– За деньги?

– Смешно.

– А за что тогда?

– А я и не знаю. Я, по сути, наверное, и не служу даже, а просто работу свою работаю. Меня же научили и, не знаю, смешно, но она мне нравится. Коллектив, друзья. Я на своем месте себя здесь чувствую… Чувствовал…

– А потом?

– Не думал. Что-то, да будет и потом.

– Но надеешься же на лучшее?

– Да, хотелось бы.

– А веришь?

– Во что?

– В то, на что надеешься?

– Пожалуй, что нет.

– Вот. Оттого оно все так и происходит у тебя. Все забрали у вас, а взамен ничего и не предлагают. Даже надежды. Плюс еще, видишь, и как-то на личном фронте у тебя не клеется, да?

– Да, но… не думаю, что это так уж важно.

– Это в нашем возрасте уже не так уж и важно, – буркнул механик, – а в твоем очень даже и важно.

– Поддерживаю, – согласился зам, – оно кажется так, что не важно. Знаешь, когда есть о ком заботиться… Ну ладно, хорошо, нести ответственность – оно тоже держит в тонусе, поверь.

– Да я верю, верю, но как тут… из снега же себе не вылепишь…

– У моей жены знакомая есть. Разведена. Ну чуть старше тебя, да, но… Дама очень даже приличная, я в смысле наружности… Нет, ну и внутренности тоже хороши. Я про богатый внутренний мир. – Механик жестом остановил зама. – Хочешь познакомлю?

– Это вы так все говорите, потому что больше тут ничего и не придумаешь, верно?

– А кто все?

– Ну вот вы с замом, доктор…

– Не зря, значит, и говорим. Ну а доктор что – предложил кого?

– Да у меня есть.

– …?

– Ну, вроде как есть, надо только сходить да познакомиться толком, да все некогда.