Лю Чжэньюнь - Дети стадной эпохи

— Ну, племяш, тебе нет равных на всем белом свете!

Ли Аньбана такие слова ввели в ступор. Сопровождавший старика средних лет мужчина также ринулся к нему и, схватив за рукав, выпалил:

— Дядюшка, хватило одного вашего слова, и уездный суд решил мою проблему. Меня назначили начальником хозяйственного отдела.

Тут Ли Аньбан вспомнил, что во время прошлой встречи старик просил у него за своего двоюродного внука, который работал в уездном суде и мечтал стать начальником отдела. Ли Аньбан тогда еще попытался отделаться дежурной фразой и сказал, что потом все уладит, однако старик, заметил, что его «потом» обернется супом с котом, и потребовал немедленного ответа, чем загнал Ли Аньбана в угол. Растерявшемуся Ли Аньбану пришлось дать обещание. На обратном пути в машине Ли Аньбан переговорил с секретарем местного горкома Юй Дэшуем и секретарем уездного парткома, и они придумали создать в суде должность начальника хозяйственного отдела. Но Ли Аньбан не ожидал, что городская и уездная администрации немедля претворят это решение в жизнь и за несколько дней вопрос будет решен. Тут Ли Аньбан заметил позади визитеров корзину с яйцами, несколько ящиков с напитками, несколько бутылок водки и несколько коробок с сигаретами. Как оказалось, все это они привезли ему в качестве благодарности. Ли Аньбан, растерявшись, обратился к мужчине средних лет:

— Ну раз все решилось, то хорошо. Вы довольны новой должностью?

— Дядюшка, очень доволен, — ответил тот. — Я, хоть и работаю в суде, терпеть не могу судебных разбирательств, я с детства мечтал о работе, связанной с финансами.

— Зато теперь все потребности работников суда сосредоточены в его руках, не так ли? — встрял в разговор старик.

Пять дней назад, когда Ли Аньбан обсуждал в машине утверждение новой должности начальника хозотдела, секретарь уездного парткома заметил, что кандидат на эту должность — человек ненадежный и далеко не умный. Сейчас, увидев его воочию, Ли Аньбан в этом убедился. Говоря наперебой, эти двое несли такую ахинею, что словами не передать. Но как бы то ни было, старик был отцом Чжу Юйчэня, а Чжу Юйчэнь был тем самым человеком, с которым Ли Аньбан сейчас мечтал наладить отношения. Иначе говоря, в преддверии назначения нового губернатора именно голос Чжу Юйчэня решал, какая участь ждет Ли Аньбана. Если же верить тому, что говорили местные чиновники, Чжу Юйчэнь до сих пор боялся своего отца, который как-то раз в гневе прилюдно залепил ему пощечину. Поэтому Ли Аньбан понимал, что, завязав хорошие отношения с его отцом, он, можно сказать, отстранит императора и от его имени будет командовать удельными князьями. Подумав об этом, Ли Аньбан снова повеселел, попросил секретаря подать чаю и тут же пригласил старика и его внука отобедать. Старик без лишних церемоний согласился. Подняв вверх большой палец, он заметил:

— Племяш, ты понимаешь толк в делах.

Ли Аньбан, смутившись, спросил:

— Как это понимать, дедушка?

— Сейчас ты пригласил меня отобедать, а потом я об этом буду всем рассказывать, а нам с сыном от этого почет и уважение, разве не так?

Ли Аньбан не знал, плакать ему или смеяться. Тут еще и внук поспешил добавить:

— Я тоже расскажу в суде, как обедал вместе с таким высоким начальником, и посмотрим, кто меня после этого тронет!

Ли Аньбан распорядился, чтобы секретарь заказал в столовой провинциального правительства обед за казенный счет. Ли Аньбан попал затруднительное положение: с одной стороны, к нему в город приехал старик, которого Ли Аньбан даже пригласил на обед, а с другой стороны, на соседней улице аккурат позади провинциального правительства находилось здание Собрания народных представителей, где работал Чжу Юйчэнь, и возник вопрос, сообщать ли об этом приеме Чжу Юйчэню? Допустим, Ли Аньбан об этом умолчит, но ведь он завлекал отца Чжу Юйчэня в ловушку исключительно для того, чтобы помириться с Чжу Юйчэнем. И пока его отец находился здесь, для этого создавалась прекрасная возможность, тем более что Чжу Юйчэнь боялся своего отца. Он не боялся Ли Аньбана, но боялся этого старика. Если же на обед пригласить Чжу Юйчэня, то не будет ли внезапное желание Ли Аньбана выглядеть слишком нарочитым после восемнадцати лет молчания? Не станет ли чересчур очевидной цель такого перемирия? Оказавшись перед дилеммой, Ли Аньбан никак не мог принять решения и тогда осторожно спросил старика:

— Дедушка, а Чжу Юйчэнь знает, что вы приехали в город?