Дмитрий Стахов - Сон в начале века

Вот после этого Витя вместе с Нею вернулся под родительское крыло. Отец обнял сына, мать всплакнула на его плече, оба они обняли невесту. Потатушкин стоял рядом и прикидывал — во что ему обойдется возвращение Трясоумова в бизнес. Витя крепко сжимал левой рукой Ее ягодицу. Она млела. Каждый был занят, и появление персо-идусо-еврея было воспринято без энтузиазма.

— Я хотел вас всех поздравить, — сказал персо-индусо-еврей, вынул из-за спины большой букет и вручил цветы Ей.

— Спасибо, — сказала Она.

— Тут одна проблема, — персо-индусо-еврей почесал затылок и смущенно улыбнулся. — Ваш бывший помощник, — он подмигнул Потатушкину, — мне задолжал. Но он по вполне понятным причинам не может отдать мне должок. Мне бы хотелось, если это возможно, получить деньги с вас... Или — с вас, — он посмотрел на Трясоумова. — Или — с вас, Витя...

Витя понял, что отвечать должен он. Для начала Витя потупился, а потом произнес:

— Завтра. Сегодня я не при деньгах.

— Понятно, — сказал персо-индусо-еврей с таким видом, словно он и в самом деле думал, что получит деньги завтра, завел за спину руку и вытащил из-за спины сразу несколько бутылок великолепного шампанского. — Выпьем за молодых! — провозгласил он, откупорил бутылки и начал разливать шампанское в принесенные бокалы.

Витя, перед тем как выпить, с подозрением понюхал содержимое бокала.

— Горько! — закричал персо-индусо-еврей.

Все выпили.

Надо ли говорить, что почти сразу начались тут такие превращения, что просто ужас? Думается, не надо, но эти превращения — уже другая история.

Вы прочитали очень своеобразную книгу, книгу рассказов, один из которых, про двух Половинкиных, про странствия и приключения этих странных однофамильцев, словно случайно вырос до романного объема. Иными словами, превратился в некий пророман, такой, какие писались во времена появления самого романного жанра. Или тогда, когда романы возникали из цепи сказок или назидательных историй.

Книгу отличает прекрасный стиль. Что, в общем-то, самое главное в искусстве рассказчика. И довольно редкое явление в наше время, когда стиль почему-то отодвигается на вторые и третьи роли, когда надо всем довлеют или идея, или желание во что бы то ни стало поразить читателя.

А рассказчик всегда оказывается в центре компании, где бы и когда бы ни собирались люди. Так было в первобытной пещере, так оно и сегодня в дружеском застолье. Искусство рассказчика лежит в основе литературы. Оно составляет саму ее сердцевину. И без него литература мертва.

Зато нам известны великие литературные произведения, например «Декамерон» или сказки «Тысяча и одна ночь», состоящие только из рассказов в их самом первоначальном значении: рассказчик повествует, слушатель внимает.

Что же требуется от автора-рассказчика сегодня? Доскональное знание своего времени, виртуозная фантазия, юмор, тонкая и многообразная стилистика, воспроизводящая устную речь, так называемый «сказ».

Все это есть у Дмитрия Стахова, прекрасного рассказчика, продолжающего и классическую традицию и традицию Куприна и Довлатова. Он написал талантливую, интересную книгу, в которой литературная игра тесно переплетена с подлинным искусством. Он написал современную книгу. В ней отражено многое из того, что мы видим, чувствуем и слышим.

И это, пожалуй, еще одно ее достоинство.

Я уверен, что у этой книги есть и настоящее и будущее.

Дмитрий Стахов дебютировал маленьким рассказом в журнале «Литературная учеба» в уже далеком 1988 году. С тех пор Дмитрий Стахов опубликовал несколько повестей, много рассказов и четыре романа: «Ретушер», «Пограничная история, или Стукач» (номинировался на премию «Букер» в 1996 году, переведен на французский и издан в парижском издательстве «Галлимар» в 2001 году), «Арабские скакуны» (вошел в число десяти лучших русских романов 2002 года), «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (номинировался на премию «Русский бестселлер» в 2001 году).

Также о Дмитрии Стахове можно сообщить, что родился он в 1954 г., по образованию — психолог, работает в журналистике, живет в Москве, женат, любит джаз и блюз, футбол и мармелад. Его произведения переводили не только на французский, но и на немецкий и английский языки. А ещё Дмитрий Стахов удивительный фантазер, что самым непосредственным образом проявляется в его творчестве...