Андрей Кокоулин - Силы сопротивления

— Ой, а хотите еще? — Саня заторопился к забранному решеткой проходу в самом конце балкона. — Сейчас тоже офигеете.

Восторженный парень, подумал Бурдюков.

— Что там?

— Сюда.

Солнце всходило, вспухало сквозь дымку. Казалось, его появление должно оживить пейзаж, но получалось наоборот. На обочинах, у деревьев, на дорожках, всюду, где утверждался свет, стали заметны комки одежды и мусора. Приглядевшись, Бурдюков опознал в комках мертвых людей. Волосы зашевелились у него на голове.

Постапокалипсис.

— Ты видишь? — хриплым голосом спросил он Саню.

Перышкин посмотрел, куда показывал Бурдюков.

— Вы про что?

— Про трупы.

— А-а! Прошлую неделю больше было. Их по ночам собирают. Только чаще проспект чистят, чем собирают. Вы лучше сюда идите.

Саня вскрыл решетку и сдвинул ее в сторону.

— Это все не правильно, — сказал Бурдюков, мрачнея. — Это же люди были.

— Вот и Максим Андреевич хочет это изменить.

— Я тоже.

— Ну, видите, нас уже шестеро!

Бурдюков пролез в щель и оказался на второй половине балкона, опоясывающего часть здания. Здесь было чище, правда, в углу лежал высохший, мумифицированный голубь. Сдвинутые к стене тумбы под зелень пустовали.

— Куда смотреть?

Бурдюков выглянул. Проспект и многоэтажки заметно сместились влево, внизу серел заасфальтированный двор, загроможденный ржавыми автомобильными остовами и решетчатыми секциями, а сразу за ним бугрилась земля, словно взрытая огромной землеройкой. Тонкая линия путепровода, поблескивая, скользила над поверхностью свинцовой воды.

Река? Реки Бурдюков не помнил.

— Там, дальше, — сказал Саня.

И скрылся за плавным изгибом.

Бурдюков, последовав за ним, обнаружил Перышкина задумчиво сложившим руки на каменном парапете.

— Ого.

Саня не обернулся.

— Я же говорю — круто, — с грустью сказал он.

— Это что? — спросил Бурдюков.

— Другой мир.

— Еще один?

Перышкин кивнул.

Бурдюков застыл рядом. Посмотреть было на что. За гладью реки поднимались прозрачные купола. Там кипела жизнь — машинная, человеческая, не разобрать. Плыли по воздуху контейнеры, взмывали и садились коптеры, поблескивали, отражая солнце, многочисленные окна и зеркальные стены. Многоярусные эстакады перетекали из купола в купол, зеленели парки, горел в домах электрический свет.

И видно было, что все там устроено гораздо разумней, чем здесь.

— Сказка, да? — Саня мечтательно вздохнул. — Я часто сюда прихожу. Представляю, что живу под одним из куполов, богатый, сытый, и роботы мне прислуживают: здравствуйте, садитесь, вам налить чего-нибудь?

Бурдюков кивнул.

— Так и будет, Саня.

Перышкин рассмеялся.

— Да не, там, наверное, люди особенные. Я же так, здешний, у меня и квалификации никакой нет, ну, кроме той, чтобы в кресле мозгодонором лежать.

— Ничего, — сказал Бурдюков. — Мы же силы сопротивления. Надо будет, всему научимся. Еще может этих, из куполов, погоним.

Они помолчали. Солнце заслонили облака, но город за рекой не померк, наоборот, сделался четче, ярче, светлей.

— Ладно, — Саня отлип от парапета. — Хотите наверх? Там выше еще одна площадка есть. Только осыпается по краю.

— Да нет, — Бурдюков пошевелил плечами. — Что-то зябко здесь, пошли вниз, покажешь, где тут что.

— Ага, — Перышкин шагнул к ближайшей двери, подергал ручку. — Закрыто. Надо опять за решетку идти.

— А что, было открыто? — спросил Бурдюков.

— Не. Но вдруг? Я всегда проверяю.

— А было бы открыто?

— Вот это и была бы жуть, — сказал Саня. — Представляете? Аж мурашки.

Они выбрались на свою половину балкона. Пока Перышкин проволочкой аккуратно стягивал решетку, Бурдюков сдвинул к стене земляной выкидыш. Как-то не по себе было переступать.

— А отопления нет, — пожаловался Саня, когда они стали спускаться вниз. — Раньше, Максим Андреевич говорит, на этажах и батареи были, и обогреватели, но все давным-давно сняли. Сейчас уже холодновато по ночам, я под двумя одеялами сплю, а что зимой будет, даже и не знаю.

— До зимы еще дожить, — сказал Бурдюков.

— Ну да. Ой, давайте с девятого начнем? Мы здесь много ходили.

— Давай.

Бурдюкову было все равно.

— По большому кругу пойдем, — деловито сказал Саня.

— Не заблудимся?

— Не.

Они прошли небольшой тамбур. В пустом полутемном пространстве за тамбуром белели колонны. Из бетонного пола торчали ошметки проводов.

— Здесь, видите, — сказал Саня, показывая пальцем, — выходы автономной подсветкой обозначены.