Джульет Греймс - Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны [litres]

– Я и сам не в курсе, – выдал Кармело. – Обе твои сестры хороши до невозможности. Одно знаю: когда Рокко свое дело уладит, я посватаюсь к оставшейся.

Стелла хмыкнула.

– Ври больше – не в курсе ты! – скривился Джо. – Не мог Рокко тебе не сказать!

– Наверное, он и сам еще не определился. Чтоб такая красота – и в двойном количестве! Повезло вам с сестрами, ребята.

Одиннадцатилетний Луи только фыркнул.

Джо поднял стакан с вином, подмигнул Кармело – дескать, твое здоровье, а вслух сказал:

– Гляди, при них, при задаваках наших, не ляпни насчет красоты.

Стелла чуть кивнула брату. Вот правильно задавакой ее назвал, к месту.

Кармело, разумеется, стал возражать:

– Вовсе они не задаваки!

– Я – брат, я лучше знаю. Ты на любую из моих сестер только время потратишь. Они считают, им тут, в округе, никто не пара.

– А вот так нехорошо говорить, – упрекнула Стелла.

– Почему тогда ни у тебя, ни у Тины нету дружка? – парировал Джо.

– У меня как раз есть.

– Не слушай Стеллу, Кармело, – запротестовал Джо. – Она ни с кем на свидания не бегает.

– Ты, Джо, наверное, забыл, – проговорила Стелла, садясь прямее. Вид у нее стал строгий и неприступный, – что я помолвлена. – С улыбкой, в которой торжество сквозило лишь самую малость, Стелла повернулась к Кармело. – Моего жениха зовут Стефано Морелло. Он воюет в Африке. И пишет мне письма.

До Стеллы только сейчас дошло: отношения с далеким-предалеким Стефано, к которому она не питает никаких чувств, кроме дружеских, сгодятся здесь, в Хартфорде. Ими ведь можно соискателей отваживать!

– Мы со Стефано поженимся, – добавила она. – После войны.

– После войны! – протянул Кармело. – Когда еще это будет!

По его лицу Стелла попыталась прочесть, огорчен ли он. Пожалуй, да. Вот и ладно. Лучше сейчас пусть огорчится, чем после.

Однако теперь, когда она так удачно избегла опасности от Кармело, Стелле сделалось его жаль. Действительно: молодой парень, совсем один в чужих краях. Только о семье размечтался – а тут такая незадача. Стелла взглянула Кармело в сапфирные глаза, изобразила открытую, счастливую улыбку. Щеки Кармело зарделись, что твои вишни. Он улыбнулся в ответ.

После ужина, когда будущие защитники отечества засобирались восвояси, Рокко спросил Тони, могут ли они поговорить с глазу на глаз. Тони повел Рокко в кухню.

– Я хочу жениться на вашей дочери Кончеттине, – отчетливо произнес Рокко.

Все, кто остался в гостиной и прихожей, могли слышать каждое слово.

Тони Фортуна ждал этой фразы весь вечер. Теперь-то он поглумится.

– Вернешься целым и невредимым – снова можешь меня спросить, сынок.

В первую субботу мая сорок второго года Джо повел сестер, заодно с Фиореллой, на весенний бал в Итальянском сообществе. В зале на каждом столике красовались свежие гвоздики. Толпа оживленно гудела – настолько оживленно, что расслышать мелодию, которую наигрывало трио, порой не представлялось возможным.

Все парни явились в военной форме. Все собирались сражаться. От столиков долетало: «родина в опасности», «сыновний долг» и «гражданство по упрощенной процедуре»; спрыснутые алкоголем, эти фразы приобрели дополнительный пафос. Джо вопил, что вот уж несколько месяцев рвется на фронт, но Стелла-то знала: брату просто хотелось нарядиться в новенькую форму. Мечта сбылась, и вот подтверждение, что недаром Джо ее пестовал: девчонки его просто глазами поедают.

Почти каждую девушку точило изнутри ощущение: скорее, скорее! Только бы не упустить! Парней на войну забирают; надо срочно обручаться или венчаться, а то останешься в вековухах. У некоторых, правда, в Италии были возлюбленные и даже нареченные женихи; прочие жаждали, пока еще не поздно, заарканить молодых представителей хартфордской итальянской диаспоры.

Сестры Фортуна были выше этой суеты. Тина успела заручиться обещанием Рокко Караманико. Стелла чувствовала себя защищенной с той минуты, как, сам того не ведая, на выручку ей пришел полумифический жених. Поглядеть, как девчонки из кожи вон лезут, – смешно, честное слово, думала Стелла. Велика радость – стать вдовой человека, которого едва знаешь! И не странно ли, что для общественного мнения вдова есть и всегда была лучше, чем старая дева. Ну так пусть хоть лопнут в своих нелепых потугах захомутать жениха; пусть вертятся, куры расфуфыренные. Стелла с Тиной, единственные в этом зале, будут просто веселиться.

Тем более повод есть. Фортуны наконец-то купили дом – тот самый, на Бедфорд-стрит. Хозяин-неаполитанец рвался на историческую родину и не мог ждать, пока Фортуны скопят достаточно денег. Старик взбеленился, а может, перепугался, когда к нему нагрянули агенты ФБР и радиоприемник конфисковали. Удовольствовался суммой в 1860 долларов наличными и обещанием Антонио, что остаток будет выслан ему в Италию. Вот только адреса Фортуны так и не получили. Сто сорок долларов хранились на их счете целых пять лет – никто не смел снять эти деньги. А неаполитанец, скорее всего, под бомбежку угодил, бедняга.