Джульет Греймс - Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны [litres]

– Пэмми, ты дома одна?

– Нет. С дедушкой и с Барби. Только они играют.

– Играют? Где же?

Точно не во дворе – Стелла бы увидела.

Куклиной ручкой Пэмми молча указала на дверь позади себя. Дверь вела в спальню Антонио.

Сердце Стеллино догадалось прежде, чем разум, и забилось как бешеное.

– Что еще за игры за закрытой дверью, Пэм?

Пока рот выговаривал эти слова, в мозгу вертелось: «Нет, не может быть! Не поэтому ведь она без штанишек?» Действительно, как Стелла не заподозрила неладное сразу, едва увидев, что девочка – в одном белье да на голом полу?

– У них особенная игра. После Барби будет моя очередь.

«Не такой он выродок», – билось у Стеллы в висках. А разум возражал: такой, именно такой. Эпизоды различного срока давности сложились вместе, вопрос и ответ были как электрическая розетка и вилка. Все совпало. В конце концов, кому, как не Стелле, знать, на что способен отец?

Стелла взяла племянницу на руки, устроила бочком у себя на левом бедре, с поддержкой локтем. Дернула дверную ручку. Заперто. Кто бы сомневался. Сразу всплыл в памяти давний ночной кошмар: грубые лапищи Антонио, ощупывающие Стеллино тело. Не задумываясь, годится ли зрелище для маленькой Пэмми, не травмирует ли оно девочку дополнительно, Стелла плечом навались на дверь. К счастью, дверная рама была дешевая, фанерная. Под натиском она затрещала. Еще усилие – и поддастся. Пэмми гундосо хрюкнула Стелле в ухо, крепче обхватила тетину шею. Со второй попытки дверь распахнулась.

Шторы были задернуты. Не размышляя о степени отвратительности картины, которая вот сейчас ей предстанет в этом затхлом логове, Стелла надавила на выключатель. Она ведь с самого начала знала – какой уж тут эффект неожиданности? Восьмилетняя Барби скорчилась на кровати, над дедушкиной мошонкой, поджарым голым задиком к двери – так что Стелле было отлично видно, куда Антонио сует пальцы.

– Нет! – прохрипела Стелла. Именно прохрипела, как зарезанный поросенок. Люди так не кричат, только животные на закланье. И снова, еще суше, еще кошмарнее: – НЕТ!

Поудобнее перехватив Пэмми, Стелла столкнула с кровати Барби. Антонио резко сел, поспешно набросил одеяло, прикрыл срам.

– Чудовище! – выдохнула Стелла с усилием – сердце разбухло у нее в груди.

– Да ладно тебе, Стелла, – бормотал отец, махая рукой, как бы отбиваясь от обвинений. – Я ж их не портил. Пощупал только. Велика беда!

– Выродок! Какой же ты выродок!

Вцепиться бы ему в глотку ногтями, сорвать голос, выкаркивая самые невозможные, самые справедливые слова! Нельзя: на руках у Стеллы две несчастные маленькие девочки, в голове пульсирует отравленная алкоголем кровь; поэтому реакция замедленная, поэтому уязвимость повышенная. Нет, не сейчас, когда Стелла под колпаком личной ненависти и отвращения, ибо колпак этот появился не в один день; он утолщался год от году целых полвека, он, как черепицей, выложен струпьями обид.

Сейчас Стелла должна позаботиться о девочках. Первым делом – забрать их из этого логова.

– Погоди у меня! – прошипела она отцу и потащила племянниц прочь; слепая от ярости и давления в висках, чуть не пробила лбом застекленную парадную дверь.

Хвала Господу, гостиная оказалась пуста. Вот что́ бы Стелла говорила сыновьям, случись они на диване? Подумать-то у нее времени не было. Отягощенная Барби и Пэмми, Стелла полезла на второй этаж, оступилась (проклятущий ковер, зачем он такой толстый, при таких узких ступенях?) и съехала вниз, чудом не упав на пятую точку и не уронив девочек. Голенькая Барби будто окаменела, а Пэм все плакала, сопливя Стеллину блузу.

Обеих племянниц Стелла усадила на кровать, Барби закутала вязаной шалью. Заорала:

– Вы что, совсем без мозгов?! О чем вы думали, зачем дались деду в лапы?

Девочки молчали. Пэмми резко перестала плакать, и обе теперь таращились на Стеллу одинаковыми мутноватыми карими глазами. Такой взгляд Стелла мысленно называла коровьим; он был характерен для Тины, когда бедняжка тщилась понять что-нибудь мудреное.

Получается, Микки дурочек нарожала? Или нет? До каких пределов распространяется тупость Барби и Пэм?

– Чего уставились? Отвечайте!

Стелла подавила порыв как следует встряхнуть племянниц. Сказала себе: стоп, тебя заносит. Они совсем маленькие. Беззащитные несмышленыши во власти извращенца с каменным сердцем.

– Вот что, девочки. Никогда, слышите, НИКОГДА не позволяйте запирать себя в спальне! Понятно?

Обе кивнули. Барби покосилась на дверь. До Стеллы дошло: минуту назад она сама заперла племянниц, причем именно в спальне! Наверное, от вина мысли путаются. Ну да не совсем же они безголовые, малявки эти. Должны разницу понимать между мужчинами и женщинами.