Джульет Греймс - Семь или восемь смертей Стеллы Фортуны [litres]

– Вот и я о том же, – подхватила Куинни.

Луи ретировался, но стал заезжать каждый вечер по пути домой.

– Завязывай с этим, – говорила Куинни. – Мне проблемы не нужны, а ты их создаешь. Так нельзя.

– Согласись встретиться со мной в другом месте, и я не буду тревожить тебя дома, – парировал Луи.

Куинни пока не согласилась.

Действительно, положение Луи было непростое. Выслушав брата, Стелла фыркнула.

– Ты не лучше Кармело! Будто не знаешь, что некоторых девушек надо оставить в покое!

– Некоторых – может, и надо. Только не Куинни. Она хочет замуж. Если бы не отец, она бы уже давно со мной на свидание пошла, я же знаю.

– Ну конечно, все вы всегда знаете! – Стелла склонилась над младенцем. – И ты таким же вырастешь, Томми? Тоже будешь о себе много понимать? По головам пойдешь, а своего добьешься, да?

– Кто бы говорил! – оборвал Луи.

– Расскажем папе, сынок, – решила Ассунта. – Пусть пригласит Куинни с отцом к нам в гости, на ужин. Это будет правильно и прилично.

– Ага, пригласи ее к нам, – усмехнулась Стелла. – Кто-кто, а папа твою Куинни с тобой сговорит, на ее желание не посмотрит.

Луи и Куинни Латтанци обручились в июне пятидесятого. Свадьба должна была состояться не раньше, чем Куинни окончит колледж и найдет работу.

– Замужних неохотно берут, – объяснила Стелле будущая невестка. – Каждый босс думает, вот сейчас она забеременеет и уйдет – так какой смысл вообще ее нанимать? Нет уж, о работе надо думать, пока ты мисс, а не миссис.

Родители Куинни жили в Америке уже давно. Отец, человек старых устоев, был прекрасным столяром. Мебель, им изготовленная, продавалась в лучших магазинах. Получив три класса образования («Для Италии это максимум», – неизменно добавляла Куинни в защиту отца), мистер Латтанци крайне уважал учебные заведения, потому и платил за колледж Куинни.

Сама она никогда в Италии не была. По-итальянски говорила чисто, но не скрывала, что презирает иммигрантов, которые не стремятся перенять американский стиль жизни. Внешностью и темпераментом типичная итальянка, Куинни обладала самоуверенностью молодых американок. Обручившись с Луи, она взяла привычку являться на Бедфорд-стрит раза два-три в неделю и поучать будущих родственников. «Обзаведитесь электрическими потолочными вентиляторами – вы же не в деревне живете! Купите телевизор – надо быть в курсе новостей. А почему вы купоны из газет не вырезаете? Сколько бы на продуктах сэкономили! Эти беленые стены – фи! Тут не Италия. В Америке стены принято красить да еще картины на них развешивать. А это специально для тебя, Тина. Рецепт маффинов с голубикой. Пышнее получаются, чем твои». И так далее и тому подобное.

Впрочем, Фортунам Куинни пришлась по душе. Немножко командирша – что ж такого? Она ведь права. «Во всем права, включая Антонио, – думала Стелла. – Раскусила его Куинни, и притом в момент. Просто она вслух говорит то, что другие сказать не решаются».

Именно Куинни просекла, что с Томми неладно. Пусть молоденькая и незамужняя, она знала, как должны вести себя американские малыши.

– Томми уже больше года, а он не ходит. Должен на ножках стоять к этому сроку.

Стелла ничего не ответила, но позднее передала замечание Ассунте и спросила:

– Мама, она права?

Ассунта взглянула на Томми, неуклюже ползавшего по полу, и скривила рот. Верный признак, что не знает и стыдится этого.

– Да, права, – наконец произнесла Ассунта. – Вы с Тиной и мальчиками к году уже бегали; так мне помнится. Может, в Америке по-другому. Дети все больше в доме, нет им нужды на двор выходить.

Стелла запаниковала. Они с Кармело повезли Томми в больницу. Врач не обнадежил. Стелла, конечно, не поняла и половины мудреных терминов. Одно было ясно: не исключаются самые серьезные диагнозы. Маленькое тельце Томми (слишком маленькое, по словам доктора, и слишком непропорциональное) подвергли ряду процедур. Мальчика взвешивали, измеряли рост, брали анализы, крутили-вертели. В течение трех недель Стелла глаз не сомкнула. Неужто Господь и это дитя отнимет?

Результаты обследования полностью исключали онкологию. Опухоли, обнаруженные у Томми, оказались доброкачественными. Если, конечно, слово «добро» применимо к наростам, тормозящим развитие по всему организму. Томми, сказал доктор, навсегда останется недомерком. Не сможет заниматься спортом, не постоит за себя, если на него нападут. Этому ребенку нужна особая забота; желательно ему находиться при родителях максимально долго.