Виктор Баранец - Офицерский крест [Служба и любовь полковника Генштаба] [litres]

Людмила отстранила от губ помаду и, с лукавой усмешкой глядя на него в зеркало, сказала игриво:

– Темка, давай это сделаем вечерком… Я уже опаздываю на лекцию. У меня первая пара… Творог на столе…

Он смотрел ей вслед, когда она шла через двор к метро. Стройная, ухоженная, с большим вкусом одетая. Он любовался ее фигурой – прижмуренный взгляд его залип там, где он обычно останавливается у мужчин, мечтательно смотрящих вслед женщинам с манящим станом…

Вечером он все же решил доиграть утреннюю роль соскучившегося мужа и снова ринулся в любовную атаку.

– Ты крутишь мне соски, как ручку радиоприемника… Или жуешь их, как жвачку, – сухо сказала Людмила в полумраке спальни, – ляг на меня… Повыше.

Все, как и много раз прежде, получилось пресно. Без стонов и взаимных восторгов.

Совсем, совсем не так, как в дачном домике…

Через неделю после возвращения Артема Павловича с полигона под Астраханью появился приказ начальника института Померанцева о временном переподчинении полковника Гаевского Журбею.

Работа над ракетой дальнего перехвата уже шла полным ходом. Гаевский понял это во время того разговора с Журбеем, когда представлялся ему в качестве подчиненного. Они проговорили тогда часа полтора.

– А знаете, почему я выпросил у Померанцева именно вас? – спросил Журбей, пристальным взглядом с хитринкой впиваясь в глаза Гаевского.

– Не могу знать, – смущенно ответил полковник.

– Когда вы блестяще раскололи начинку того американского блока, я понял, что у вас неординарное мышление и чертовски глубокое знание радиоэлектроники. Да и мою идею насчет кинетической ракеты сразу ухватили.

– Игорь Романович, я ведь закончил училище радиоэлектроники, а в академии защищал дипломную по ракетному программированию…

– Да, но если вы такой умный, то почему вас из Генштаба ушли?

– Потому, что я катил бочку на некоторые решения Вакарова… Да и на Сердюкова тоже…

– Из-за чего же?

– В частности, из-за того, что они устроили массовое сокращение офицеров военной приемки.

– Да, да, да, а теперь вот Гребнев с Померанцевым испытания «карандаша» завалили. Некоторые старые узлы и блоки, говорят, на новой ракете оказались… Вот что значит, государево око вовремя не досмотрело!

Журбей закурил. Его строгие глаза сделались добродушными. Сказал теплым, уважительным тоном:

– Тут слушок прошел, что вы там, в Капустином Яру, и на Гребнева, и на Померанцева наехали… Рисковый вы человек, Артем Палыч…

– Я не рисковый, я просто брехливых не люблю. И трусливых тоже. Но можно мне вас вот о чем спросить… А что теперь с «карандашом» будет?

Журбей:

– Что будет? А будет то, что его доводить и доводить до ума еще надо!

– Но вы ведь где-то сказали, что это тупик…

– Да, я об этом и в Кремль, и в Минобороны, и в Генштаб, и в правительство написал. Потому что для «карандаша» сто, а в лучшем случае сто десять километров по высоте перехвата цели – это предел. Обещать, что ракета может забраться выше, – это самообман! Это пустая трата мозгов, рук и денег! Я не хотел быть соучастником этого преступления, потому и сообщил Кремлю все, как есть…

– Но ведь на разработку и испытания «карандаша» потрачены уже горы денег.

– Да, потрачены. Однако я не говорил, что от него надо отказываться напрочь. «Карандаш» просто надо довести до предела его реальных возможностей и не рассказывать сказки Генштабу! А то получается, как в том анекдоте о мечтательной девушке, – его мне Кружинер по этому же поводу рассказал. Девушка с детства мечтала о шикарных дорогих автомобилях и богатых мужчинах, подносящих ей пачки денег. Она выросла, и ее мечта сбылась – кассир в автосалоне…

– Я правильно вас понимаю, что «карандаш», если его примут на вооружение, будет работать на границе атмосферы и космоса?

– Абсолютно так! Выше свой нос при всех его тактико-технических характеристиках, он не способен совать. А вот наш «Громовержец» – это уже дальний перехват. Это триста, это четыреста километров и даже выше!

После этих своих слов Журбей встал из-за стола и стал расхаживать кругами, – глаза его горели:

– Надо спешить, спешить и спешить! Ибо американцы уже туда все чаще залезают! А мы что – лыком шиты?

Гаевский недоверчиво посмотрел на Журбея:

– А это реально?

– Еще как реально! – воскликнул Журбей, – много светлых голов на Руси великой, к ним только прислушаться надо! Я стащил в свою группу, как бы это поточнее сказать? Да. Я привлек в свою группу военно-технических революционеров! Из Питера, из Екатеринбурга, из Омска, из Перми, из Новосибирска… Ну и из Москвы, разумеется… Двигателисты, горючечники, программисты, электронщики, спецы по боевой части. Чертежи сделаны. Все эти блоки, агрегаты и прочее уже в цехах. Теперь надо собрать все это в единую систему и начинать испытания. Следующим летом и начнем!