Виктор Баранец - Офицерский крест [Служба и любовь полковника Генштаба] [litres]

– Товарищ полковник, – тем же наступательным тоном продолжал Кружинер, – есть простенькое такое правило совести: не хочешь врать, – молчи…

– Ну вот, вы опять про врать, – ехидно промолвил Померанцев, – прям вас заклинило на этом…

– Выпьем, выпьем, выпьем, – еще раз призвал Курилов, – и к Гаевскому, – Артем Палыч, разливайте!

Кружинер одним махом влил в себя рюмку водки, и, не закусывая, снова ринулся в атаку:

– Я вот и водку выпью, и правду скажу… Да-да, скажу. Отважен я особо во хмелю! Вот тут институтское наше начальство намекнуло, что имеет претензии к программистам… Но позвольте вас спросить, товарищ Померанцев, – зачем вы подписывали контракт с какой-то левой фирмой «Ластик и табуретка» на выполнение программных работ, которых… которых, по сути не было, а? Денежки пилили, да?

Померанцев смотрел на Кружинера ненавидящим взглядом, руки его затряслись:

– Послушай, Кружинер, ты явно зарываешься, – свирепым тоном воскликнул он, – ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался, а?!

– Вам не передо мной, а вот… перед Генштабом, перед государством отчитываться надо, – не унимался Кружинер, – какие-то люди из этой левой фирмы «Ластик и табуретка» в нашу лабораторию, к программистам нашим за консультациями приходили… Судя по их вопросам, им не то что программу расчета горючего, – им проект унитаза поручать нельзя! Вот рядом со мной сидит полковник Гаевский Артем Палыч, он может подтвердить. Я правду говорю, Артем Палыч?

Взгляды всех сидящих за столом обратились на Гаевского. И он заговорил в полнейшей тишине:

– Да, это так. Совершенные дилетанты к нам приходили. Я был поражен тем, что этим профанам было поручено столь серьезное дело.

– Не вам судить, товарищ полковник, – профаны они или нет! – рявкнул Померанцев, – вы у нас без году неделя только служите, а уже такие выводы делаете! Вам бы свое место знать надо! И помнить, как вы у нас вообще оказались!

– Тише, тише, тише, петухи! – примирительным голосом отозвался Курилов, – что-то мы с вами слишком далеко зашли… Распетушились тут, понимаешь… На-ли-вай!

– Товарищи, поддержим это приятное предложение! – добавил Гребнев.

– А Игорь Романович Журбей, без двух минут академик, между прочим, о полковнике Гаевском очень хорошо отзывался, – тихим, рассудительным тоном продолжал Кружинер, – светлая голова, говорит… Труднейшую техническую задачку с этим американским блоком решил… И в идею Журбея о кинетической ракете сразу врубился… Я бы его, говорит, с большим удовольствием взял в свою команду…

Померанцев делал вид, что абсолютно равнодушен к этим словам Кружинера, – он нервно барабанил пальцами по столу и, кусая губы, смотрел куда-то в потолок. И вдруг, резко повернувшись в сторону Кружинера, грозно произнес:

– А тебе, Яков Абрамыч, отдохнуть пора… Мы как-нибудь с «карандашом» сами справимся… Анекдотики травить и склоки разводить хватит… Устал я от тебя. Вынюхиваешь тут…

Гаевского словно пружиной подбросило с места:

– Вы сейчас же должны извиниться перед Яков Абрамычем! – вскричал он, – сейчас же! Иначе я… Иначе я, извините, набью вам морду!

– Все, все, все, товарищи! Встреча окончена, расходимся! – строгим командирским голосом объявил генерал Курилов, – не хватает, чтобы мы тут еще и мордобой устроили! Ишь, какие все нервные!

– Ну это же форменное хамство! – не унимался Гаевский, – за такое хамство раньше на дуэль вызывали! Вы сейчас же должны извиниться!

– Странно, странно, – злым тоном отозвался Гребнев, – товарищ Кружинер наводит на нас напраслину, а мы перед ним должны еще и извиняться, – странно.

В гостиничном номере снова наступила мрачная, зловещая тишина. Ее нарушили лишь ножки стула, которые скребнули паркетный под тяжело вставшим из-за стола Кружинером. Все взгляды были обращены на него. Старик нервно постукивал по полу тростью и шевелил губами, проговаривая какие-то слова.

– Уважаемые и неуважаемые товарищи, – подрагивающим голосом начал он, стуча тростью в пол в такт своим словам, – как вы только что слышали, мне здесь инкриминируют склоки… Это очень серьезное обвинение. Ну что же… Даже в суде обвиняемому дают право на последнее слово. Позвольте, скажу его и я. Всем нам известно, что производством новых зенитных ракет уже много лет занимается единственный в России завод «Арьергард». И несмотря на то, что гособоронзаказ на ракеты был увеличен в два раза, он был полностью выполнен. Так? Так. Затем часть увеличенного заказа на наши ракеты было решено передать другому заводу – в Мирове. Он тоже входит в наш концерн.