Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

— Вот хрень! Я понял… Значит, обвиняемый установлен… Спасли таки «стрелочника» — первый раз в моей практике…

Прошло с десяток минут, как «Петрович» покинул спальную комнату своего шефа, вернувшись, он совершенно безэмоционально посмотрел на него, и без всякого осуждения произнес:

— Жестко ты с ней…, жестко…, тебе нужен адвокат, а лучше несколько, хотя и они не помогут. Даже сотня ничего не сможет сделать против воли «Первого»…

— Что?! Что случилось?! «Петрович», да объясни ты мне! Почему все это происходит, что я…, в чем я виноват…, я же неприкосновенен!

— Да лучше б ты народ на Красной площади на машине давил…, ты совсем ничего не помнишь?

— Да что я должен помнить то?!.. — Стресс и действующие медикаменты постепенно приводили его сознание в некое подобие порядка и это чувствовалось по его вопросам и поведению…

— Берите его, пойдем в домик охраны…

Буслаева посадили в мягкое кресло напротив дисплея с застывшими кадрами, которые показал специалист компьютерщик, как возможность видеозаписи, генералу. Подняв голову, Кирилл, уставился на них, но еще не понял, что это его жена и он является главным героем застывшего комикса.

— Давай, гений, покажи ему…, сам он вряд ли вспомнит, а ты громила держи крепче… — Депутат не в состоянии оторвать от страшных кадров взгляда, затрясся от ожидания чего-то страшного. Ужас проникал ото всюду, сквозь поры, нервные окончания, слух, вкус, обоняние, зрение, причем одновременно с одинаковой скоростью, неизбежно и бесповоротно:

— Ты вот мне скажи, какого хрена вы…, у тебя что Веб-камера всегда включена?!

— Как…, какая камера?

— Веб-камера в спальной комнате…, ты что свои утехи с женой на весь белый свет, что ли транслируешь?! Как такое возможно то?!

— Я не понимаю…

— Жалок ты и бездарен, как тебя за уши не тяни…, в болоте и говне твое место!.. Вот в чем правда о тебе и… вот в этом!.. — Он указал на экран, на котором началось действо. Глаза Кирилла устремились вновь на экран, сначала выражая полное непонимание, какое отношение он ко всему этому имеет, но когда лицо стрелявшего человека стало различимо, а в обнаженной женщине он узнал Нину, сознание покинуло его:

«Они сидели на большой поляне, не имеющей края, невысокие, бесконечно разные цветы выстилали толстым, приятным на ощупь, ковром пространство вокруг них. Он не мог оторвать от нее глаз, она же вливалась в его взгляд, смешиваясь с его душой и нежась в его сердце, руки сплелись, бедра их чуть касались — молодость, здоровье, открывающиеся перспективы любви и охватившего их счастья, будоражили разумы и сердца обоих. Мир пропал для них, уступив свою бесконечность их чувственности и восторгу. Двое и больше никого! Неожиданно появилась маленькая трещенка высоко в небе, она росла и удлинялась, сначала, спустившись непонятным образом на землю, затем устремившись к ним, пробежала даже между ними, Кирилл попытался перетащить любимую на свою сторону, она на свою, в результате оба оставались на своих местах, не в силах противостоять приближавшемуся. Мужчина и женщина потянулись друг к другу губами для поцелуя, но неведомая сила растаскивала их. Они сцепились руками, крепко держась, мышцы налились рельефными мускулами, стали крепкими и жесткими, окрепнув до того, что стали похожи на камень, но быстро превратившись в глину, лопнули и раскрошились на миллион мелких обломков… Они удалялись, вытягивая остатки глиняных рук и таких же губ, пока каждый в глазах другого не рассыпался в прах, превратившись в терракотовую пыль, полностью растворившуюся в воздухе» — ужас, чувство с которым он пришел в себя после такого видения, но еще более ужасное ждало его на яву:

— Убейте меня! Убейте меня!..

— Марина Никитична, ты меня прости, Бога ради, но я не могу не сказать…

— Мня, мня…, и чтооо?

— Тебе плохо-то не станет? Не подумай, что мне жаль, но это же…, ну я не знаю…, это же два килограмма уже — следующие порции здесь бесплатно!

— Нннн…, а что же вы молчали!

— Мариночка, ну тебе же плохо будет! Как я перед мужем оправдаюсь?!

— Лучше не говорите ему ничего…, он мне разрешает за раз только одну порцию…, все остальное теперь на вашей совести…