Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

— Ну что Марина Никитична…, задали нам с тобой задачу?

— Да что-то даже не знаю, с чего начать…, но такое впечатление, что не нам здесь начинать, а нам… теперь заканчивать… Интересно, ааа…, он…, ну Буслаев…, тот…, или те, кто называл себя «мы», что имел в виду, говоря об ответе на загадку…, ни это ли?… — Закончила она, кивая на сложенную ткань:

— Ведь, на сколько помню, нам в академии, вспоминая это чудо Воскресение Христа, преподавали, что сам процесс возникновения этих отпечатков, причем в негативе! Так и остался неизвестным…

— Возможно…, а ты хочешь сказать, что на нашей, прости Господи, «плащанице», то же негатив?

— А как же! И заметьте какая прозорливость Проведения Божия — нет отпечатка лица, но имеется в все остальное… То, что в туринском отпечатке Лика Господа подробно не рассмотреть и это навсегда для этого материального мира останется загадкой!

— Жаль, что не смогли мы поработать дальше, из имеемого для психиатрии мало пользы, «дневники»…, надеюсь «они» были правы, и ты действительно знаешь, что с ними делать, а копию же мы, как и положено, включим в отчет и погрузим со всем остальным в сундуки для последующих за нами потомками. Но почему же «мы»?!

— Судя по дневникам «они» — это душа и Ангел, слившись вместе они и дали такой сноп света, хотя не знаю…, может быть, это только кажется, что…

— Ничего нам не кажется… Ты, кстати, знаешь, что видео не зафиксировало этот свет и мы с тобой единственные…, ну не считая, конечно, тех двух санитаров-гигантов, свидетели этого чуда…, и, между прочем, с лиц этих двух парней улыбка до сих пор не сходит — оба, как два очарованные истукана, сидят и крестятся… Что с ними делать?…

— Я предложу Владыке определить их в какой-нибудь монастырь…

— У-гу, как это только оформить?

— Господь управит…

— И то верно…

— Господи помилуй!

— Вы что уверовали!

— Да нет…, то есть…, возможно…, это очень впечатляет…, и конечно, нет сомнений…, но я вспомнил — у нас же еще один пациент…, там внизу…

— Ннн-да…, помните, что сказал о нем Буслаев, ну или то, что в нем — «в монастырь»…

— Может быть, но он же как-то не у нас вроде бы числиться…

— В монастырь…

— В монастырь?

— А кто о нем спросит?

— Ну… посмотрим что с ним… И в монастырь!

Два духа зависли над телом, давно покинутым жизнью. Задержавшись на мгновение, они, желая запомнить восторг от покидания не живого организма, делились некоторыми впечатлениями:

Душа:

— Так это значит, что теперь мы навсегда вместе?

Ангел:

— Господь повелевает, и я жду с Ним встречи, теперь чувствую и ты без боязни думаешь об этом…

Душа:

— Интересно понять для чего эти «дневники» Промыслу Божиему?

Ангел:

— Мы оставили еще один след, он должен натолкнуть людей на важное — примут ли они его должным образом?…

Душа:

— Но ведь Свет видели только четверо, поверят ли им и вразумит ли их «плащаница»?

Ангел:

— Вот для этого и «дневники»…

Душа:

— Но ведь они покажутся несвязанными между собой…

Ангел:

— И то и другое о жизни, помимо смерти…

Душа:

— Может быть они для спасения…, мне становится совсем спокойно, когда я думаю, что они могут спасти, пусть даже и одну единственную душу. Если так, то мое существование уже будет не зря.

Ангел:

— Во славу Божию…

Душа:

— Интересно, какую душу они спасут?

Ангел:

— Твою…, разве ты это не почувствовала…

Высокого роста пожилой седовласый мужчина, сопровождаемый высокой, уверенной в себе и в своей красоте, брюнеткой, шли по лесной тропинке, сопровождаемые невысоким сухопарым старичков в рясе с большим посохом, бывшим настоятелем монастыря:

— Вы очень хорошо сделали, что привезли этих троих к нам. Не хочу корить моих монашков, ни один из них не в состоянии нести с таким усердием послушание. Уже пол года прошло, как они здесь, а все дела переделали, кончают свое и берутся за другие. Хм…, я поначалу, было, укорял — думал гордыня в них требует большого, мол, я и больше могу, но присмотрелся — все ради Бога! И вот что замечу: эти то двое гигантов от природы добры, но вот как начали монашествовать, будто на учебу подрядились, умнеют, проницательность в них просыпается, понимают быстрее других, а как поют… Не устают совсем, все то у них в руках спорится и при том ни капли эгоизма, не знаю, бывают ли такие еще!

— А третий?

— Третий особенный… Много у него, видимо, чего в жизни было, но все это, как Ангел Божий крылом смел и с памяти, и с души. Бывает такое — святые писали, если Ангелу в глаза посмотреть…