Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Ангел:

— Да, суть человеческого сознания сплошь противоречива. Начиная от разницы отношения, к кому-то в сравнении с отношением к себе. Мало кто способен, оставаться справедливым к окружающему миру, при этом не требуя справедливости к себе. Нет человека, не желающего быть крепким, здоровым, много знающим, опытным, долгоживущим, но что делает большинство, к чему прикладывает усилия? К тому, что сокращает жизнь, лишает здоровья, нарушает целесообразность существования. Многоопытных и прозорливых не слушают и даже не слышат, а весь жизненный опыт не распространяется дальше работы, дома, маленького интереса, приносящего удовольствие. Имеющийся ошибки не учат людей, история не рассматривается, как наставление предыдущих поколений, считается, что прошлое не может быть применимо ни к чему в настоящем. Изучающие, анализирующие, делающие выводы из прошлого, не меют сильного голоса, поскольку принято слушать тех от кого зависишь, угождая тем, кто сильнее, именно поэтому неординарность всегда в цене, хотя и повторяет уже когда-то произошедшее. Человек боится потерять любимых, родственников, нужных людей, расположенных к ним начальников, работу, удобные обстоятельства, но при этом совершенно не опасается богооставленности, жизни вне Бога. Потеря усопшего, дорогого сердцу еще оставшегося жить, ввергает последнего в уныние и глубочайшую печаль, что понятно и не удивительно при уверенности конечности сущетсвования этой жизнью. Но лишь представится одна из возможностей, которые иногда случаются, и я тому неоднократный свидетель, явления души упокоившегося, как происходит диалог: «Как ты там?» — «Здесь блаженство, малую часть которого я не поменяю и на все блага земного мира!». А когда, кто-то из живущих, набравшись эгоистического стремления, преклонив суть своей души перед дьяволом, попытается сделать подобные встречи насильственными для души, то должен прежде знать, что и само её возвращение в этот мир на миг неприятно, а если и предпринимается, то ради вразумления или проявления любви в надежде сподвигнуть, к чему-то важному, скажем, к церкви. Если спириту является нечто, представившись душой вызываемого, знайте — бес перед вами, и единственная его цель — завладеть вашей душей. Эти злые твари не властны над душами сами по себе, но всегда действуют через соблазн и искушение даже там, с одним, наверное, исключением — если душа не набрала равную им полноту зла, хотя и это все тайна, изречь и раскрыть, которую человекам не возможно, из-за ограниченности разума и затуманенности ума.

Конечно, любая раскаявшаяся душа, ни за что не согласиться вернуться в свою плоть и на минуту! Может ли это не произвести впечатление, объясняя совершенно иные условия существования после состоявшегося перехода, при которых и сама мысль о мимолетном временном возвращении неприемлема. Только спасение другой души может быть причиной явления в мир вещественный по благословлению Божию для окончания какой-то миссии, связанной с той же причиной.

Скажу тебе, человек, что по своему опыту неопровержимому, ты в разные периоды своей жизни бываешь совершенно разный. Привыкая судить других по одному только случаю и отрезку его жизни, ты не согласен с этим в отношении самого себя. Думай, зачем тебе дается этот опыт? Не для того ли, что бы к концу своего земного пути осознать неконченность в предстоящей смерти, неверность своего мнения о себе, как только о плоти и разуме, но задуматься о духовной своей половине, снизведенной тобой до мизера, забытой, но еще не оставленной Богом, ради твоего возвращения к нему, через покаяние. Сколько душ я сподвигал к обращению к Богу, своими молитвами, упрашивая Господа дать умирающему последний шанс, просветив его на болезненном смертном одре, когда уничижается плоть, и сам Господь держит отходящего в мир Небесный на Своих «руках». Если бы те самые родственники, которые потом так печальны, помогли бы душе очиститься, не обманывали страдальца, говоря ему неправду о его положении, если бы не боялись смутить разговором о приходе слуги Божиего, о необходимости Таинств Соборования, исповеди и Причащения Святых Тайн, если бы они понимали, как их предки, что нет страшнее участи, чем покинуть этот мир не исповеданным и причащенным, сколько бы легче было этим душам! А если, хотя бы из любви к усопшему, пусть и не по своей вере, страдающий из-за разлуки родственник, зашел в церковь ради поминальной молитвы с принесением «бескровной жертвы», и прочитал бы дома соответствующие коротенькие правила, чем облегчая участь души упокоившегося, успокоился бы и сам.