Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Ангел:

— Изредка позволяет Господь душе явиться своим родственникам для успокоения их неутоляемой скорби, еще реже ради вразумления, случается и другое. Прекрасны изменения в ней происходящие — нет больше в ней споров, попыток оправдания, обвинения, ясен взгляд ее на пройденную жизнь, оторванность от суеты, отсутствующей здесь, если нет рядом духов злобы, старающийся воспользоваться последним своим шансом, запугивая и соблазняя еще не окрепшую, скорбящую и трепещущую, дабы приобрести бессмертное сокровище, ради погубления её навсегда. Не отдаст ни один из нас без позволения на то Господа, ибо у Престола Предвечного Бога решается временная ее участь, хотя и часто случается, что некому из Ангелов встретить только отделенную от плоти грешницу, которую сразу тащат в преисподнюю, выбранные ею же, еще при жизни «друзья».

Не скорбим мы в одиночестве о такой гибнущей, но все вместе, так же, как и радуемся сообща, все воинство ангельское, все чины иерархий от малого до великого едины и в восприятии и в действии. Ни у одного из нас нет здесь ни печали, ни отчаяния, ибо с благодатью Создателя это не возможно, каждый из нас видит свет лика Его непрестанно и нет другой мысли, кроме единой и неизменной: так будет всегда!

Вся история жизни человека проходит в изменениях, и вся она в основном представляется, как отношение его с враждебными духами злобы, так же, как и почти вся история человечества — это история его отношения с дьяволом! Ангелы-Хранители при этом необъяснимо незамечаемые им в своем смирении, в прикладываемых силах духа к Духу Господа, обращаясь к духовной же части и душе своего подопечного, что воздействие темных сил в основном на плоть и ее желания, ощущаются гораздо полнее. Равенство обеих сторон перед свободой выбора личности человеческой, дарованной, как необходимость для ее полноты и возможности человеку быть сопричастным любви Божией, в современности только кажущееся, поскольку бездуховность уже норма, ощутимость же борьбы за душу человека между существами духовного мира, вполне существовавшая во времена разобщенности общин, больших обществ и целых народов, благодаря отсутствию средств связи, передвижения и информативности, когда не только сам человек в своей тройственности, больше принадлежал себе, но и от себя и своих трудов в основном и зависел. Гораздо меньше тогда было искушения. Трудолюбие, как средство выживание и осознания присутствия Бога в его жизни, сплоченность в безусловности веры, умение видеть меру и придерживаться ей, в бережливости своей личной индивидуальности и принятия с благодарностью всех испытаний, в преодолении которых с Божией лишь помощью не было сомнения. Человек умел спокойно подойти к последнему своему дню, с готовностью и без печали, ибо всегда был готов покинуть этот мир, всегда находил время для молитвы, благодарения, причастия Святых Тайн Божиих. Не было для него в этом ни игрушек, ни кажущихся предрассудков, ни второстепенного, ничего от власти, желавшей с помощью церкви подчинить себе его и всех остальных, ни выгоды священства, ни ухода от действительности, но только Божие милосердие и сама действительность.

Говорю это не от желания осудить сегодняшних, ибо таковым в преданности своей Богу, не может быть и одно поколение человеков, но сожалея, что с того времени все меньших мы можем спасать, хотя святость никуда не делась, хотя святых угодников меньше, но зато более сильны они в слове и деле, ибо другие, более слабые не устояли бы. И Бог все Тот же, и благодать на каждого искренне исповедающегося снисходит, и Дух Святый витает, входя в каждого, кто со смирением Его ищет…

Чем была занята ты душа, когда я предстоя тебе, о тебе же молился, и ты слыша голос молитвы моей, наслаждалась лестью лживого Велиара, принимала соблазны, внимала горькой сладости плотских искушений, почему звучащий набатом мой голос, сопровождающий крики совести, заглушался воспитываемой твоими же гордыней и эгоизмом бессовестностью и твоей душевной жестокорузлостью. Ты не могла ни понимать, как и сейчас, что друг тебе я и пришедшие со мною. Зная это, как же ты уступила плоти и ее тщеславию, отдав взамен свое душевное спокойствие, надежду на Бога, возымев беспочвенные переживания и гнев от неуверенности, томящий твой разум беспокойством о будущем, принадлежащем ни тебе, ни бесам, ни гадальщикам, ни волхователям и ворожеям, ни экстрасенсам, никому, кроме Божиего Провидения!

Что позволило тебе забыть, известных с детства сынов Божиих, светов Света, своих друзей и хранителей всего за несколько лет, поменяв в своем мировоззрении местами добра и зла. Неужели власть, положение, богатства, обретенные тобой, были даны тебе ценой крови, легшей на контракт с дьяволом росписью? Ведь не было такого — я бы знал. Но ты лихо поменяла хлеб насущный, способность прощать, проходить искушения, минуя ловушки врагов своих и выбирать Божие, отталкивая вражие, на предложенное лишнее, не нужное, погибельное. Разве ты не знала, что принятое предложение повлечет за собой необходимость оттолкнуть свою совесть, соделывая теперь с другими такими же злое, что платит щедро, но временно временным… Разве не знала ты, что обретя это, тебе будет что терять, и за сохранность привилегий придется платить частичками своей души, страницами своего, теперь ущербного счастья, будущим своих детей, благодаря тебе и твоему выбору еще с молодости отвернувшихся от духовного, Божиего, несущего духовное спокойствие, предпочитающих шаткое положение в обществе, в котором ценится не человек, а им обладаемое, чем и пользуются, любя и уважая ни его, а то, что с ним и что ему принадлежит?