Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

— Давай за две тыщи, — сказал мужик.

— В долларах — ладно, сброшу немного. А в рублях — только за три.

— Ты чо, не слыхал? — вспылил мужик. — Где они, доллары? Поищи-ка. Ладно, хрен с тобой. Две с половиной. А больше не дам. И не надейся.

На улице уже совсем стемнело, и Литовкину нужен был ночлег и, заодно, какой-нибудь ужин. Ночлег можно даже с девчонкой в кровати — для присмотра за физическим состоянием и для психологического комфорта. Шутка сказать, почти операция. Даже в учебнике по дефлорации это несколько раз назвали малым хирургическим вмешательством , над чем студенты много потешались, и пенис стали скальпелем называть, а себе придумали кличку хирург .

— Ладно, — сказал он. — Две с половиной. Но только с ужином и ночлегом.

— Ишь ты, и жрать ему подавай! — скривился мужик как бы в улыбке, и руку пихнул в руку Литовкина для скрепляющего рукопожатия.

Сторговавшись с Литовкиным об оплате за дефлорацию своей дочери, отец, вроде, должен был утешиться: он добился своей цены, жратва водилась, гуц не объест, если останется на ужин, в доме была лишняя кровать, сейчас гостинец от гуца опробует, а главное то, что физия Катьки скоро перестанет досаждать своими пугающими комбинациями. Но в глубине его души застряла и грызла такая колючка: «Дурак, на две тыщи не смог сторговался. За что вообще деньги платить? Чтоб этот мудак мою дочку трахнул?»

— Сейчас поужинаете или потом? — спросила доселе молчавшая мать.

— Пожалуй, потом, — ответил Литовкин, в основном руководствуясь нетерпением, подёрнувшим хорошенькое личико. Кроме того, какой ужин без водки, но влияние водки на организм могло оказатьсиногда непредсказуемо.

— Тогда пойдёмте, — сказала Катя с заметным нетерпением в голоске, подставляя своё девственное тело пока только его глазам.

От жарко натопленной печи в горле Литовкина пересохло.

— Если только стакан воды, — сказал он, сразу ко всем обращаясь.

Кроме того, что хотелось пить, он, таким образом, одновременно проводил обязательный тест — определял, как девица воспитана. Если воду подаст мать, значит, будет дрянная жена, и, стало быть, просьбы и прихоти мужа будет неохотно исполнять. Если стакан поднесёт девушка, то в справке, которая выдаётся сразу после акта дефлорации, он пометит крестиком квадратик, находящийся в нижнем левом углу. В загсе крестик этот заметят (либо заметят его отсутствие), но кто и как использует информацию, гуцам знать не полагалось, да и не очень-то хотелось.

— Водички! — вскрикнула мать, бросаясь к шкафчику для посуды.

Катя тем временем не шелохнулась.

— Ну, так пошли, — повторила она, как только Литовкин смочил горло.

— А как насчёт ванны? — пошутил он.

Поясним: он, в общем-то, не шутил. Он, в самом деле, хотел бы помыться после целого дня в пути. Кроме того, насколько приятнее чистым растянуться на простынях и обнять девичье тело (тоже желательно, чтобы чистое, но к этому он не мог придираться). Кроме того, гигиеничнее. Он, как-никак, вырос с душем и ванной, вырос в комфорте столичной жизни. В деревнях же (он знал, но не осуждал) гигиена в почёте не пребывала, для неё в селе не было условий, а ванны встречались столь нечасто, что само слово ванна являлось шуткой, над которой все охотно хохотали. Зато в деревнях были русские бани, а лучше, чем в баньке разве помоешься? С баней ему чаще не везло, поскольку он обычно объявлялся неожиданно для хозяев, а баню истопить, да подготовить — это где-то несколько часов. Если только ему не везло отыскать новую девушку во второй половине субботнего дня, когда крестьяне обычно мылись.

Хозяйка бурно всплеснула руками:

— Ванна! Да ванна же на что? У нас же банька сегодня истоплена.

— Да ну! — поразился Литовкин. — Как же. Да разве сегодня суббота?

— А мы не беспременно по субботам. Порой и по средам, как вот, значит, нынче.

— Во, повезло! — сказал Литовкин и обратил свой взгляд на девушку. — А вы б не хотели составить компанию?

— А я как раз собиралась в баню. Ну, до того, как вы пришли. А что…, — замялась она. — Ну, ладно. Я только халатик прихвачу.

— Не только халатик, — сказал Литовкин. — По инструкции в баню полагается брать не только один халатик.

— Что же ещё? — удивилась Катя. — Мыло, мочалки, шампунь, веники… Всё это в бане всегда имеется.

— Вы лучше идите, — сказал Литовкин, — а я с вашей матушкой утрясу.

В банях дефлорация не возбранялась, и даже поощрялась специалистами, поскольку в связи с размягчением кожи под действием пара и сильной влажности процесс дефлорации ускорялся и часто был менее болезненным. Но подобная, банная дефлорация разрешалась лишь при следующих условиях (приводим цитату из инструкций):