Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

Литовкин вскрикнул после того, как топор расколол его череп. Ощупывая голову и не веря, что Катькин отец его не убил, он не сразу уразумел, что происшедшее было не наяву, что он в ресторане живой-невредимый, что люди за соседними столами глядят с ухмылками на него, что перед ним сидит Абадонин и участливо говорит:

— Да я бы ещё громче завопил, если б меня так же, топором.

Литовкин решил, что он сходит с ума, плеснул в стакан, с отвращением выпил. Пока опрокидывал водку в глотку, Абадонин успел исчезнуть.

— А этот? — спросил Басамент Заплетина, кивая на высокого мужчину, который поблизости от них лениво покачивался в танце с грациозной блондинкой Анной. — Кто он такой? Ты его знаешь? Думаешь, он нам подойдёт для земельных аукционов?

Пара смотрелась великолепно, и все, кто взглядывал в её сторону, долго глаза не отводили. Красота состоит из сочетания самых обыденных элементов, но нужно редкое совпадение двух или многих элементов, чтобы возникла красота, которая, словно мощный магнит, притянет к себе одно, или два, или все наши пять чувств, и которую мы рационально не в состоянии объяснить. Красота — это тайна, за тайной — истина, к которой нас Бог не подпускает, а истина — некий эталон Богу угодного совершенства.

— Знаю, конечно, — ответил Заплетин. — Известен многим по кличке Актёр. Настоящая фамилия — Картовников. Не думаю, что он нам пригодится.

— Почему? Интересны не только те, кто мог бы войти в штат нашей фирмы. Нам нужны и пассивные вкладчики, те, у кого есть лишние деньги на приобретение земли. А этот, похоже, не бедняк.

Трудно, конечно, вот так, внешним образом, определить по человеку, насколько он крепок материально. Бывает, что действительно богатый так притворится мелкой сошкой, что кого угодно введёт в заблуждение. А другой, действительно мелкая сошка, будет жить впроголодь, в долгах, еле уплачивая минимальное по десяткам кредитных карточек, но будет выглядеть, как Картовников. Иначе, на руку наденет «Ролекс»; машина его, сильно подержанная, будет непременно «Мерседесом»; купит пару чернявых пуделей, обкорнает их вычурно, как цирковых, и только с ними будет гулять и ездить повсюду на «Мерседесе»; соорудит бильярдную комнату и бар с подсвеченными бутылками; телевизор будет с огромным экраном; жену заведёт непременно стройную и с такой увеличенной грудью, что руки всех встречных мужиков будут почёсываться и потеть он неудовлетворённого желания прогуляться по этаким буграм.

У Картовникова были две мечты, не отличавшиеся благородством, но немало распространённые в самых разных углах планеты: мечта избавиться от жены, и мечта жить, не работая. Как уже сказано, обе мечты были далеко не уникальны, но если первую, о жене, всё же, не все мужья вынашивают, то вторую мечту, что говорить, лелеет огромная часть человечества. Но как не работать — вот вопрос, на который нет одного ответа. Картовников так на него отвечал: жить за счёт богатых американцев.

Этот способ — жить не работая, он нашёл и стал разрабатывать, ещё проживая в Советском Союзе, откуда любой человек из Америки выглядел денежным мешком. А что говорить о настоящих американских богачах, таких, например, как Билл Гейтс, Джордж Сорос, Уоррен Баффет. Такие не знали, что делать с деньгами и жертвовали их направо и налево.

Когда в стране начались реформы и смекалистые иностранцы бросились вкладывать деньги в Россию, не менее сообразительные русские стали подыскивать себе спонсоров, а слово спонсор , что говорить, звучит благородней, чем содержатель , или тот, кто в надежде наварить на последствиях краха коммунизма, вынужден подкармливать туземцев.

Ко времени нашего повествования в Америке вышли несколько фильмов про русскоязычную иммиграцию. Продюсеры искали для экрана лица, типичные для России, и посвящённые иммигранты без актёрского опыта и таланта играли какую-нибудь роль, и на этом не только зарабатывали, но даже обретали небольшую славу. Типичные лица иммиграции, как не крути, были еврейскими, поэтому продюсеры, как все американцы, считали, что русский похож на еврея. И что удивляться тому, что роль русских играли исключительно евреи.

Картовников был в этом смысле редкостью — он родился от русских родителей, но с помощью своей удачной внешности (высокий, с породистым лицом интернационального характера) он мог бы с успехом олицетворить представителя любой белокожей нации. А после того, как он как-то сыграл мелкую роль в американском фильме про иммигрантов из Союза, к нему пристала кличка Актёр.