Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

Многие завидовали Литовкину после того, как он стал гуцем; да что говорить — все подряд мужики хотели бы такую же профессию; но в жизни всегда так получается — всё, на что сразу много желающих, становится либо трудно доступным, либо непомерно дорогим. Литовкин мгновенно сообразил выгоды нового закона (запрещавшего девственницам выходить замуж), и он одним из первых поступил в новое учебное заведение, которое правительственные бюрократы непродуманно нарекли «Гуамской Академией Дефлорации». Непродуманность эта в том заключалась, что название любой организации должно существовать в аббревиатуре, а название этой академии сокращалось до слова ГАД . Кроме того, почему Академия , если срок обучения — только год, как срок не очень серьёзных курсов для той или иной переподготовки. Аббревиацию заминали, а срок, однако, успешно оспаривался: а это и есть переподготовка мужчин с высшим образованием.

Первая учебная программа была составлена второпях, но в неё, тем не менее, вошли такие полезные дисциплины, как история секса в России, курс скорой помощи, эротика, психология юной девушки, этика общения полов, теория и практика дефлорации, венерические заболевания, основы сексуальных отношений, криминология брака, азбука правильного питания, топография сельской местности, и даже такой узкий предмет, как генитальная эрекция. Любимым предметом всех студентов была, конечно, практика секса, поскольку на занятиях присутствовали женщины с восстановленной девственной плевой, и на них можно было практиковаться.

В конце июня, после экзаменов, выпускникам раздали дипломы, и закрепили за ними районы, в которых им разрешалось работать. Район выбирала сама судьба. Выпускника подводили к коробке с одинаковыми шариками из пластмассы, на голову набрасывался мешок из плотного чёрного материала, выпускник выбирал на ощупь шарик, его разнимали на две части, внутри оказывалась бумажка с названием конкретного района. Оспаривать или менять район категорически воспрещалось, его название проставлялось в основном документе гуцев, в «Лицензии на право дефлорации».

Литовкин был нанят на работу «Министерством Семьи и Брака», и трудился в его сельском отделе. Кто занимался городами? Да пока ещё никто не занимался. Города пока не рискнули включить, города было трудно контролировать, в них без опыта на селе и без принятия новых законов процветали бы всякие махинации — ну, например, закулисные сделки между девственницами и гуцами. Скажем, порой, на селе даже, гуц нарывался на девицу, которая девственность потеряла неизвестно когда, с кем, каким образом. О том гуц обязан был сообщать в соответствующие органы, и тогда таких порочных девиц отправляли в особые заведения, где их начинали перевоспитывать тяжёлым принудительным трудом. Кроме того, на остаток жизни они теряли право на замужество, то есть на свою семью и материнство. Обычно подобные девицы уже подготавливали родителей к расширенным денежным переговорам, то есть просили их дать взятку за неразглашение их тайны. Создавалась щекотливая ситуация. С одной стороны, было жалко девочку бросать органам на растерзание. С другой стороны, если б узнали, что он утаил отсутствие девственности и, что хуже, клюнул на взятку, его могли бы лишить лицензии и на несколько лет посадить в тюрьму. Единственный плюс таких ситуаций: для подобного рода клиенток ни к чему был процесс выздоровления, можно было не ограничиваться только одним половым актом, с такими ради собственного удовольствия можно было возиться всю ночь.

Если клиентка была девственницей, гуц после процесса дефлорации выдавал ей справку с печатью: «Настоящая справка выдана в том, что я (здесь стояла фамилия гуца) с помощью стандартной дефлорации, выполненной с соблюдением всех законов, предосторожностей и требований (согласно РРП 32, МТ 215), помог гражданке (фамилия клиентки) перейти из состояния девственности в состояние половой зрелости». И от клиенток брал подтверждение (возил с собой готовые формы) о добровольной потере невинности — чтоб не обвинили в изнасиловании: «Подтверждаю, что я такая-то, проживающая там-то, прибегла к услугам гуца такого-то, номер лицензии такой-то, с целью добровольной дефлорации. Никакие претензии не имеются».

Литовкин всю жизнь был столичным жителем, а район ему попался от Москвы на далековатом расстоянии. Сначала его это расстроило, но в тот же день, обмывая диплом, он утешил себя мыслью, что столичную жизнь он сможет навёрстывать частыми насыщенными поездками в пивные бары, театры, музеи, и прочее, что называется цивилизацией.