Михаил Каюрин - Кацап

— Вот что, Сано, не в службу, а в дружбу, — обратился к нему Карачун со счастливой улыбкой на лице. — Клавдия Семёновна сказала, что усадит нас с тобой за стол не раньше, чем через час. Слишком уж рано мы с тобой у неё объявились, курица не доварилась ещё.

«Кум» сделал небольшую паузу, посмотрел как-то странно на Кацапова, и, не сбрасывая улыбку с лица, продолжил:

— Предлагаю заполнить возникшую паузу трудом.

— Слушаю, Николай Павлович.

— Пока суть да дело, порубил бы ты, Сано, лося на куски помельче. В сенях есть ларь, я потом помогу тебе стаскать туда мясо.

— Сам управлюсь, — сказал Александр. — Не беспокойтесь.

— Ну, хорошо. Тогда принеси сейчас кусок печени, хозяйка пожарит нам его. А потом уж займёшься мясом. У меня тут неотложное дело появилось. Думаю, управлюсь к ужину.

В это время хозяйка обернулась к Александру, пристально посмотрела на него с нескрываемым любопытством.

На вид она была чуть постарше Александра — года на три-четыре. Мягкая улыбка и добрый взгляд больших тёмных глаз сразу располагали к себе.

На голове хозяйки был повязан серенький платочек в крупную клетку, из-под которого выглядывали пряди густых чёрных волос, уложенных на затылке в крупный узел. Она была в синей блузке с мелкими белыми горошинами. Расстёгнутая верхняя пуговица позволяла рассмотреть небольшой кусочек смуглого плеча и выступающую ключицу. Все эти детали обладали такой притягательной силой, от которой у Кацапова внезапно пересохло в горле. Усилием воли он отвёл взгляд от хозяйки дома и поспешно вышел во двор.

«Красивая женщина у «кума», ничего не скажешь, — отметил он про себя с завистью. — Добрая, нежная, домашняя. Вот бы мне такую встретить, когда освобожусь!»

Александр разделался с тушей и перетаскал мясо в деревянный ларь. Постучав в дверь, вновь вошёл в дом, нерешительно остановился у порога.

— Что же вы стоите, Саша? Раздевайтесь, — проговорила хозяйка, выходя из комнаты в кухню. Голос её был грудной, протяжный. — Вешайте свой ватник на гвоздь поближе к печи, валенки ставьте на печь. Проходите к Николаю Павловичу, не стесняйтесь.

Александр молча разделся, прошёл в комнату.

Карачун в очках, в просторной рубахе из домотканого полотна навыпуск, сидел на большом сундуке у печи и занимался подшивкой валенок. Валенки были небольшого размера и явно принадлежали хозяйке. Рядом лежали нож, шило, моток дратвы, небольшой кусок чёрного вара.

— А-а, Сано, — протянул он, не прекращая своего занятия. — Быстро ты справился, однако. А я вот всё ещё вожусь. У любимых валенок Клавдии Семеновны подошвы поизносились, понимаешь ли, решил вот починить. Правда, былую сноровку я потерял, медленно всё получается. Но руки всё ещё помнят, чему их выучили когда-то. Садись за стол, я скоро освобожусь.

Александр присел на стул и с изумлением стал смотреть на Карачуна, поражаясь его преображению. Тот сейчас ничем не напоминал грозного начальника лагеря, которого побаивались не только рядовые зеки, но даже воры в законе предпочитали не попадаться ему на глаза лишний раз. Перед ним сейчас сидел обыкновенный деревенский мужик и занимался обычным житейским делом.

— Что уставился, Сано? — спросил с усмешкой Карачун, просовывая большую иглу с дратвой через невидимое отверстие в подошве валенка. — Не узнаёшь?

— Да уж, — покачал головой Александр. — Никогда бы не подумал, что однажды увижу вас в домашней обстановке.

— А я тебе о чём толковал всю дорогу?

В комнату вошла Клавдия Семёновна с бутылкой самогона в руках и поставила её на стол.

— Ты скоро, Николай Павлович? — спросила она. — У меня всё уже готово. Можно садиться за стол.

— Всё, заканчиваю, — ответил Карачун, обрезая ножом дратву на подошве. — На вот, Клавдия Семёновна, бери и носи на здоровье. Теперь им долго сносу не будет.

— Спасибо, — хозяйка взяла валенки, посмотрела сначала на выполненную работу, потом ненадолго задержала ласковый похвальный взгляд на лице Карачуна и унесла в кухню.

Через десять минут они втроём сидели за столом. Хозяйка налила в тарелки куриной лапши, «кум» наполнил наполовину гранёные стаканы самогонкой. Клавдия Семёновна предпочла пить из рюмки.

— Ну, Сано, за твой день рождения, — сказал он торжественно. — Хочу, чтобы сбылись все твои мечты. Чтобы поскорее закончились твои мытарства и больше уже никогда не повторялись.

— Я вас тоже поздравляю, — сказала Клавдия Семёновна, подняв рюмку. — Хочу надеется, что всё у вас будет хорошо.