Вадим Сикорский - Капля в океане

— По техническим причинам…

И тут свершилось дикое: Андреев схватил директора и бегом вынес за кулисы. От неожиданности директор висел в его руках неподвижно, как кукла.

Оркестр заиграл польку. Зрители смеялись, убежденные, что это очередной трюк. И надеялись: до главного зрелища их еще потешат веселой интермедией.

Снова появился Андреев и встал на прежнее место в прежней позе. Оркестр умолк.

И в цирке тишина, как в поле.

Медленно из-за кулис вырос бык. Черный, с белым лбом, на двух ременных привязях, свободно провисающих по обе стороны. Они тянулись от толстого ошейника за кулисы. Там их держали служители, спрятанные, чтобы создать впечатление, будто бык полностью свободен.

Бык недоуменно остановился, осмотрелся. Увидел Андреева и собирался повернуть назад. Но его подхлестнул служитель, играющий роль русского пикадора. Бык продвинулся еще на несколько шагов. Андреев подошел к быку, похлопал по шее, погладил морду. Нервно подергивающийся хвост, словно у быка был тик, обнародовал, что бык взволнован необычной обстановкой.

Андреев взялся за один рог и потянул к себе. Бык слегка уперся, мотнул головой и легко сбросил руку. Тогда Андреев взялся обеими руками за оба рога. Бык качнул головой. Андреев слегка пригнул его голову, но бык отступил и привычным бодающим рывком подкинул обе руки Андреева. И замер в прежнем недоумении. Андреев снова схватил за рога, и тут бык, которому, видимо, надоели эти приставания, раздраженно копнул передней ногой опилки и сильно мотнул головой. Только на этот раз Андреев не выпустил рогов, а вдруг всей тяжестью навалился на морду быка и стал поворачивать его голову набок. Вся спина Андреева побагровела. И лысина. Видно, как напряглось богатырское телище до предела. От этого могучего натиска голова быка подалась и в какой-то момент стала поворачиваться. И вот уже кажется, шея стала вовлекать за собой и туловище в этот поворот. Правая передняя нога с трудом выдерживала вес всей почти остальной туши и еще навалившегося Андреева. Видимо, от лени, и неожиданности, и от непривычного поворота головы бык сначала подчинился, и был момент, когда он даже не пытался вырваться. Но вдруг он метнулся всем огромным телом назад. Андреев же — словно слился с головой быка и не сопротивлялся этому рывку. И все силы направил на то, чтобы скручивать быку шею. И повернуть еще хоть на один градус его голову. Бык тихо захрипел, смехотворно подпрыгнул на месте и с такой силой рванулся в ту же сторону, куда гнул его голову Андреев — при этом бык почти коснулся правым рогом опилок, — что Андреев, ожидая усиления противодействия, вдруг сразу провалился в податливую пустоту. И как бывает, если высаживают плечом дверь, а она неожиданно сама легко открывается, потеряв равновесие, Андреев рухнул на землю. А бык сразу рванулся назад и освободился. Андреев вскочил на ноги, а ременные шлеи, уходящие за кулисы, натянулись.

Зрители, затаившие от напряжения дыханье, опомнились и зааплодировали, неизвестно — быку или Андрееву.

Бык сам опять же не собирался нападать. Он попятился к выходу, видимо испугавшись аплодисментов. Но его там снова подхлестнул униформист-пикадор.

Из директорской ложи послышался крик: «Довольно!» Андреев же, увлеченный азартом борьбы, пошел на быка. Бык теперь уже настороженно следил за ним. Видимо, ему это все опротивело и вдруг настолько раздражило, что он совершенно неожиданно напал первым. Но его удержала привязь. Тогда Андреев стал тихо уговаривать быка. Вынул из кармана трусов кусок хлеба и протянул, ласково обращаясь к нему. И бык поверил в добро. И сразу успокоился. Андреев подошел ближе. Бык вытянул морду, взял доверчиво хлеб. Андреев опять погладил его и вдруг мгновенно схватил за рога и навалился. Бык бросился вперед с Андреевым на морде, мотнул головой. Андреев отлетел и упал, а бык замер над ним с задранным хвостом, низко опущенной для боя головой, злобно взрыхливая копытами опилки.

Неопытные в тавромахии служители сибирского цирка дружно потянули за привязь быка к выходу. А теперь уже разъяренный бык повернулся в их сторону и бросился. Такой оборот дела не был предусмотрен, нападения ожидали только вперед, а не назад. Раздвинутая натянутой шлеей кулиса приоткрылась. Под общий недобрый хохот публики служители припустились со всех ног. Но, видимо, бык быстро успокоился, потому что удравшие тут же вернулись на свои места.