Ян Папп - Направление — Прага

Так все и получилось. Пришел Грегор, спрятал под пальто винтовку и карты. Когда прокрались за деревню, на радостях от волнения захватило дух. Не выдержали, вынули винтовку, набили обойму патронами и давай стрелять. Звуки выстрелов весело разлетелись по лесу — салют на прощание со старой и навстречу новой жизни. Эхо разнеслось по лесам, даже сойки закричали испуганно.

К вечеру добрались до цели.

Перед ними лежала поляна. Он сразу узнал ее. Но сейчас она выглядела совсем иначе. Партизаны, кони, у леса избушки, шалаши, палатки, костры. Когда стемнело, приблизились к костру. Трещали поленья, разлетались искры. Где-то пели. Из котла доносился приятный запах. Вот о такой жизни он мечтал. Из-за этого не спал. Свобода! Лесной хлопец. У богатых отбирать, бедным раздавать. Как Яношик.

На темном небе мерцали звезды.

— Эй! Новенький! Гамза, что ли? Иди сюда.

— Это или к добру, браток, или наоборот, — вставил рябой, сидевший рядом с ним у костра.

Пошел за какой-то тенью, спотыкаясь о кочки, пока не приблизились к избушке. Открыли дверь. Внутри светло. Полно людей. Незнакомые лица.

— Это тот, что принес карты, — представила его «тень».

Светловолосый гигант окинул его взглядом. Что-то сказал.

Мило не понял ни слова.

— Спрашивает тебя, — перевели ему, — откуда карты?

— Карты? Это брат привез из Братиславы. Проходил там службу при географической конторе. Принес их для вас. И винтовку.

— Молодец! — похлопал его по плечу тот Илья Муромец и сказал: — Спасибо!

Пожал ему руку еще один и что-то пробормотал и, наконец, черноволосый словак, которого Мило, слава богу, понимал.

— Назад дорогу найдешь? — спросил у выхода тот, что его привел.

— Найду, но скажи, кто эти люди?

— Тот первый? Величко.

— Величко?

— Ну и что?

— А второй?

— Это француз.

— Француз? Могут здесь быть французы?

— А почему бы и нет?

— А тот, последний?

— Так это же Жингор. Послушай, много будешь знать, скоро состаришься.

У него голова закружилась. Прибежал к костру. От радости перепрыгнул через него.

— Допрыгаешься! — засмеялся рябой. — Завтра Грушка покажет тебе Яношика! А что от тебя хотели?

Рассказал, как все это было.

— Ну, высоко ты взлетел. И сразу, — протянул рябой. — Ты знаешь, кто такой Величко? Он здесь самый главный. Главнее нет. Он командует всем и вся. Недавно выбросили их самолетом. Одиннадцать парашютистов. Вместо Турца сбросили их на Липтов, да еще как. Комиссара — на башню церкви, разведчика — на крышу, а санитарку — в ручей. А когда стали смеяться над этим, знаешь, что он сказал? «Мало ли где люди могут останавливаться, почему нам нельзя на церкви?»

— Вот шутник!

— Ну а француз?

— Француз, черт его побери, быстрее его нарисовать, чем имя запомнить. Знаешь, он убежал из немецкого лагеря, кажется, спрятался в ящик, в котором его вынесли за ворота. Настоящий парень, а?

— Но он не один там был. С кем-то еще разговаривал на своем языке.

— Почему один? Их пришло несколько человек. И каждый день приходит все больше.

— Из Франции?

— Эх, парень! Сначала подумай, потом говори. Из какой Франции? Из Венгрии идут. Это пленные. Бегут из лагерей. Их переводят через границу, потом поездом везут в Мартин. А оттуда прямо к Фримлу.

— К тому леснику, под Страньями?

— Ну да, к нему. Там их приводят в порядок — и сюда к нам.

— А как же договариваетесь с ними? По-французски?

— Откуда мы знаем французский? Со смеху можно лопнуть. Ну, если уж очень нужно, есть здесь с ними такой профессор, и словак и русский — все вместе. Фамилия его Ершов. Он с ними одинаково болтает на их языке, и по-русски, и на нашем. Подожди — увидишь.

Чего только не знал тот рябой, кажется, вечный студент. Еще он рассказал, как Величко приветствовал французов. Якобы долго смотрел на них, ничего не говорил. Потом снова посмотрел на их городские костюмы, наконец проворчал недоверчиво: «Вид у вас как у буржуев». Наступило молчание. Никто не ответил. Через минуту он добавил: «Но вы мне нравитесь. Оставайтесь!» И включил их в словацкую часть. Однако французам это не очень понравилось, особенно их командиру. Он утверждал, что они здесь лишь авангард, остальные на подходе, что их хватит на отдельное подразделение, и настоял, чтобы оно было. Величко разозлился: «Говорит как Наполеон! Но тот был против нас, а этот с нами. Пусть будет по его. Выделите ему подходящий лесной участок, чтобы там устраивались».

— А Жингор, который был с ними? Это правда, что его оперировали в словацком санатории, а в это время там были немцы?