Велько Петрович - Избранное

— Они здесь, побратим мой! Эх, хорошая добыча, разделим по-братски! — И они хватают руками воздух, наполняют карманы, прячут что-то за пазуху.

— Ох, как мы устали и замерзли! Погреемся и изжарим на вертеле этого барана! — И они потирают руки, держа их над бледным огоньком лампадки, поворачивают над ним катушку, делают вид, что отрывают от нее мясо, и громко жуют.

— А теперь мы пойдем в тот город, где спит царская дочь. Сначала перелезем через крепостную стену, потом убьем львов, которые ее охраняют, и войдем во дворец по дорожке, обсаженной розами. Сюда, сюда, вот по этой кривой тропинке. Только бы нам не потерять друг друга! Вон туда, где на башне сияет солнце из золота… Все спят. Тсс, тихо, тихо, на цыпочках, чтобы царь не проснулся. Ух, какая у него борода, прямо с кровати свешивается… Тсс, тише! Смотри, луна светит ей прямо в лицо. Смотри, смотри, она улыбается… Видишь? — спрашивает чуть слышно маленький крестьянский мальчик, а Стевица, обняв его и не сводя глаз с его губ, крепко зажав в кулачке катушку, отвечает доверительно, дрожащим, восторженным голосом:

— Вижу, вижу! Боже мой, какая красивая, совсем как покойная сестрица!..

Мать покачала головой и улыбнулась, глаза ее наполнились слезами, и она тихонько, чтобы не мешать им, прикрыла дверь.

Дети!

1913

Перевод Н. Вагаповой.

Он происходил из богатой крестьянской семьи, а она — из старинного знатного дворянского рода. Внешность с головой выдавала его происхождение, которого он, собственно говоря, и не скрывал. Он был небольшого роста, широкоплечий, с короткими, сильными ногами, с длинными руками, широкими кистями и толстыми пальцами с плоскими ногтями. У него была круглая голова, заросшая жесткими волосами, мясистые щеки, сильно выступающие скулы и челюсти, большие вывернутые губы и маленькие, глубоко сидящие татарские глазки. Ничуть не изнеженный, держался он просто и ходил вразвалку, никогда не думая ни о своей внешности, ни о том впечатлении, какое производил на людей. Мысли его постоянно были заняты своими, сугубо практическими соображениями и планами. Она же, наоборот, была хрупкой, нежной и чувствительной, всецело поглощенной собой, своей красотой, своими противоречивыми, мимолетными мыслями, капризами, настроениями и порывами; она то любила себя, то ненавидела, то все ей нравилось, то она была страшно недовольна собой и окружающими; она вечно бросалась из одной крайности в другую и могла быть то желчной, то сентиментальной, то оживленной, то вялой, впадала поочередно то в экстаз, то в апатию. В одно и то же время мечтала о блестящей светской жизни и издевалась над собственным тщеславием. И страдала оттого, что сама не знала, чего хотела.

Он влюбился в нее, будучи еще студентом сельскохозяйственной академии. Свое чувство он воспринимал как трудную жизненную задачу, которую во что бы то ни стало надо решить. При всей трезвости и расчетливости своей натуры, он ни на минуту не раскаивался в том, что позволил себе такую роскошь, как экономически не оправданное намерение любой ценой жениться именно на ней.

Сначала она не обращала на него ни малейшего внимания. Потом, когда узнала о его любви, почувствовала себя оскорбленной. Она с презрением оттолкнула его, а затем начала подшучивать над ним, иногда добродушно, а порой и зло. Но он не позволял себя смутить. Он продолжал бывать у нее и по-прежнему преследовал ее своим серьезным преданным взглядом, исполнял все ее капризы и делал вид, что не замечает иронических усмешек окружающих.

Он никогда не говорил ей о своей любви, довольствуясь тем, что осыпал ее цветами на балах и в праздники и, по провинциальному обычаю, скромно музицировал под ее закрытыми окнами.

По окончании академии он явился к ее матери и торжественно попросил руки дочери. Родные были склонны пойти на компромисс и породниться с крестьянской семьей, так как приданое за Иванкой было небольшое. Но Иванка и слышать об этом не хотела. В довершение всего она вызывающе заявила, что выйдет замуж только за доктора медицины.

Это был тяжелый удар, и не только по его самолюбию, но и по его планам. Но он не отступал. Что ж, хорошо. Он добьется и докторской степени.

Она смеялась, но Марко Бикар не пал духом и спустя четыре с половиной года снова появился в салоне госпожи Пецарской уже с докторским дипломом в кармане.

Иванка плакала, угрожала самоубийством, говорила ему в глаза, что не любит его и что он никогда не будет с ней счастлив, но он, стиснув зубы, продолжал, как и пять лет назад, осаждать ее цветами и музыкой.