Велько Петрович - Избранное

И машина начала работать, запыхтела, загудела, нож стал подниматься и опускаться, из-под него полетели мелкие полоски бумаги.

— Ну и ну, это дело стоящее! — восхищенно кричит Тришко, пробует сделать сам и хлопает себя по коленкам от радости, что все здорово получается.

— Смотри, настоящая сечка! Давай накормим лошадей!

— Да ну их, лошадей! Посмотри лучше, какая веялка!

Тришко точно так те удивлялся и веялке. Ну точь-в-точь такая, как у брата на хуторе! И все-то в ней есть, как в настоящей! Он крутит ее, заглядывает внутрь — да, все как надо, все на месте. Жаль только, что нельзя ее открыть и потрогать, еще испортишь, и она не будет работать. Да и зачем, он и так знает, что в ней есть.

Паровая машина вызвала у Тришко не меньшее восхищение. Когда Стевица тянул за шнурок, она свистела, совсем как паровоз. Тришко рассмеялся. И почему она свистит? Кто это там в ней свистит?

— Да это пар! Папа говорит, что он проходит вот через эту дырочку, знаешь, как если бы ты свистел или дул в свистульку. Это воздух проходит.

Теперь они уже все рассмотрели, и все действовало, как надо. Стевица уже устал и прилег на диван, а Тришко все еще что-то высматривал в машине.

Машина, самая настоящая машина! Там нет никакого человека. Стевица даже знает, что у нее внутри. Папа ему все рассказал. Значит, это так и есть. Все делает пар. И всегда одно и то же. Вот здорово!

И Тришко, не зная больше, что делать с машиной, потихоньку ставит ее на место и садится рядом со Стевицей.

Они молчат.

— А как вы играете? — спрашивает вдруг Стевица.

— Да так… Камешки, мяч, сани — вот и все, — скромно и даже с оттенком пренебрежения отвечает Тришко.

— И больше ни во что?

— Да нет, иногда и во что-нибудь другое.

— А во что?

— Мы играем в людей, лошадей, в зверей и русалок, строим дома и города, играем в бойню и режем свиней, делаем колбасу и ветчину.

— И вам дают и лошадей, и кирпичи, и штукатурку, и ножи, и свиней?

— Зачем? А нам не надо. Мы так играем. — И, недоумевая, как это Стевица его не понимает, Тришко добавляет: — Ведь мы же только так играем, понимаешь? Ну, не по правде.

Стевица ничего не понимает и надувает губы:

— А у нас все по правде. Мне летом подарят настоящую столярную мастерскую и живую лошадку, маленькую, с собачку.

Тришко задумался и ничего не ответил. Казалось, он уже не слушал.

Мать внесла завтрак. Она удивленно посмотрела на примолкших детей и спросила:

— Что случилось? Почему вы не играете?

Стевица сказал усталым голосом:

— Мы уже во все переиграли.

— Ну вот, опять тебе уже надоели игрушки. Боже мой! Тратишь на них такие деньги, а тебе уже на второй день неинтересно. Весь чердак забит твоими игрушками. Нет, больше мы тебе ничего покупать не будем. Выброшенные деньги. Ну, а теперь поешьте. Обед сегодня поздно.

Дети едят неохотно. Потом Стевица опять ложится, а Тришко садится на ковер. Стевица закрывает глаза и незаметно засыпает. А Тришко потихоньку подползает к игрушкам, разглядывает их. На минуту задумывается, а потом вытаскивает из кармана свою пустую катушку на шнурке, гладит ее и чему-то улыбается. Губы его насмешливо двигаются, как будто он что-то ласково шепчет. Он вытягивает руку, ставит катушку на ладонь, хмурит брови и грозит ей пальцем:

— Ну, погоди у меня, я тебе покажу! Разве так стоят перед капитаном?

Потом он присаживается на корточки и свободной рукой дергает шнурок у себя за спиной, как будто это делает кто-то другой. Катушка падает. Тришко сердится не на шутку:

— Ну, погоди, я тебе покажу! Как ты посмел напиться?

И ставит ее опять прямо.

— Смирно!

Катушка-солдат стоит смирно, трепеща перед офицером. Она смотрит на него единственным глазом со страхом и уважением.

— Так. Ах, ты опять падаешь? Ах, ты… — в пылу гнева Тришко уже кричит на своего солдата, забыв, что барчук спит.

Барчук между тем проснулся и в недоумении прислушивается к бормотанию Тришко. Он едва сдерживается, чтобы громко не рассмеяться. Тришко опять поставил на ноги своего солдата и бьет его соломинкой.

— А, теперь ты еще и орешь? И не слушаешь, что я тебе приказываю?

— Хи-хи-хи, что ты, кто орет? Никто же не орет! Ты что, с ума сошел? Что ты делаешь?

Тришко едва поднимает голову — он занят серьезным делом:

— Солдат у меня напился!

Стевица подходит поближе и с любопытством, но все еще насмешливо спрашивает:

— Какой солдат?

— Да вот, мой солдат; не слушает меня. А я его капитан!

— Да это же просто катушка от ниток, дурак!