Николя Матье - И дети их после них

Если честно, Корали ничего не требовала, и вообще, она была классная девчонка. Взять хотя бы тот факт, что приятели по полночи играли у них дома в видеоигры. Нет, но все-таки какое-то медленное движение имело место, и Хасин мало-помалу отказался от тысячи привычек. Он не жалел об этом. Его жизнь стала лучше, в этом не было сомнения. Когда на него находила хандра, он не сидел больше в одиночестве, пытаясь понять, не хуже ли он живет, чем мог бы жить, и не лучше ли устроились его приятели, чем он. Благодаря Корали он больше не испытывал этого мерзкого ощущения полной задницы, напрочь загубленной жизни. Она отвлекала его, а уж секс с ней был просто гениальный. Даже ее родители оказались очень милыми людьми. Вот только когда они выходили вместе в город, он всегда боялся, что их застукают, как будто его можно было в чем-то упрекнуть. При свете дня эта их история любви казалась ему каким-то маскарадом, и он понимал, что актер из него никудышный, что эта роль не для него. Он-то всегда мечтал быть главарем. И ему никак было не привыкнуть к амплуа спутника жизни.

Иногда он задумывался: что стало со всеми этими людьми, которых он совершенно потерял из вида, – с Муссом, Радуаном, со всей их компанией? Наверняка и без него они ведут ту же жизнь – голодранцев, жалких маргиналов. Малыш Кадер успел уже отсидеть, немного, всего два года – за «насильственные действия». Идиотская история, все из-за какой-то стычки на светофоре. Хасин не прочь был бы снова повидаться с ним.

Корали захотелось поесть жареной картошки и выпить пива. Хасин заплатил. Он считал деньги. Как только начинаешь честно зарабатывать на жизнь, все становится жутко дорогим. В наемном труде вначале есть что-то надежное, по сравнению с рисками бизнеса. А потом он понял, что эти смешные деньги – не начало, а постоянный доход честных тружеников. Вы начинаете подсчитывать сумму покупок в тележке или сравнивать стоимость вашей страховки с ценой отдыха на Балеарских островах. И вот ваша жизнь состоит уже из сплошных расчетов, мелких сокращений, безболезненных самоограничений, которые компенсируются удовольствиями, но удовольствий этих всегда оказывается недостаточно. Например, Корали уже давно засирала ему мозги талассотерапией. А стоит это удовольствие на двоих пять тысяч за уик-энд. Хасин зарабатывал семь тысяч двести сорок франков в месяц. Ну как позволить себе два дня в халатах и шлепанцах, если на это надо горбатиться два года? При одной мысли об этом кровь приливала у него к голове. А Корали твердила свое: вот увидишь, это так полезно.

Около девяти музыка смолкла, и Корали потащила Хасина к эстраде, на которую уже взгромоздился мэр. По бокам у него стояли нарядная женщина, похожая лицом на грызуна, и наглый, круглый как шар тип, пребывавший явно в отличном настроении, – Пьер Шоссуа. За эстрадой виднелась гладкая поверхность озера, а на другом берегу растрепанная полоса деревьев. Затрещали колонки.

– Пожалуйста, тише…

Все смолкло, и мэр смог наконец начать свою речь. Он был доволен таким стечением народа. Он был доволен всем, что здесь происходило. Зимой – рождественским базаром, новым крытым стадионом, автосалоном, побившим в этом году рекорд посещаемости. Летом Эйанж зарабатывает, конечно, на своих природных богатствах, ради которых, по его словам, люди едут сюда издалека. Того и гляди переплюнем Сен-Тропе. Но и кроме этого, в городе обустроена трасса для гонок на каноэ, есть скейт-парк, теннисные корты, отремонтирован бассейн, имеются мини-гольф, кемпинг и т. п. И все же он не намерен останавливаться на полпути. У города есть и другие цели, надо двигаться вперед. Тут микрофон взял Пьер Шоссуа и объявил, что следующим летом в Эйанже будет проходить регата. Эта новость несколько озадачила публику. Любознательные стали спрашивать, что это за регата такая.

– Я знаю, это может показаться самонадеянным, – с устрашающим энтузиазмом сказал Пьер Шоссуа. – Это не очень соответствует культуре нашего региона. Но я убежден, что у нас есть все, чтобы принять такие престижные соревнования. Я специально ездил в Анси, в Лугано, на озеро Комо. Мы ни в чем им не уступаем, нам нечему завидовать.

Мэр с серьезной миной пошутил, что, возможно, нам все же стоит позавидовать порядку налогообложения, существующему на озере Комо. Толстяк продолжил, напирая на благоприятные последствия, которые обязательно повлечет за собой это событие, но Хасин больше не слушал. Он стал смотреть по сторонам. Остальные зрители тоже не проявляли особого внимания. На лицах читалось вежливое веселье. Кое-кто посмеивался. Какой-то пьяный заорал: «Долой!», все вокруг захохотали, кроме его жены. Социальная и культурная жизнь Эйанжа была людям вообще-то по барабану. Они пришли сюда за шумом, светом, ну, и чтобы выпить. И сейчас из вежливости ждали, когда закончатся речи. Вдруг Хасин увидел что-то, что поразило его. Но он не успел понять. Знакомое лицо с обвисшим веком уже исчезло.