Николай Аксаков - Дети-крестоносцы [Историческая повесть для юношества. Совр. орф.]

Мы не узнали бы теперешнего немецкого города Кёльна, если бы он представился нам таким, каким был он шестьсот с небольшим лет тому назад. Знаменитый Кёльнский собор, служащий теперь украшением всего города и высоко поднимающий к небу свои резные, готические вершины, не существовал еще тогда вовсе или, вернее, существовал еще только в воображении художника. Славный архитектор и ученый — Альберт Великий, епископ города Кёльна, в душном и пыльном, уставленном Фолиантами и всяческими инструментами кабинете, проводил дни и ночи над планами и чертежами, то набрасывая углем общий вид будущего храма, то тщательно вырисовывая пером какую-нибудь отдельную башенку или колонну. О резном легкосводчатом мосте через Рейн, которым в настоящее время гордится всякий обитатель старого города, разумеется, не было еще и помину, точно так же, как не было помину и о каком бы то ни было из сколько-нибудь крупных городских зданий. Небольшие, то каменные, то деревянные, дома тесно лепились друг к другу в до невозможности узких и плохо освещаемых, даже и в солнечный день, улицах. Старинные, построенные в самые различные времена церкви были гораздо ниже теперешних, а площади гораздо более чем теперь являлись средоточием шумной народной жизни. Оно и совершенно понятно: тесно и душно было в низких и полутемных домах, куда свет плохо проникал через небольшие окошечки; тесно и душно было в узких улицах. Немудрено, что веселое солнце и свежий воздух манили всех на площадь и там-то и шумела и сосредоточивалась вся народная жизнь.

Словом нельзя было бы узнать теперешний город Кёльн, если бы увидать его таким, каким был он шестьсот с небольшим лет тому назад. Нет теперь и высокой стены, окружавшей в былые времена весь город; нет и башен, выделявшихся из этой стены, с бойницами, из которых когда-то, при приближении неприятеля, закованные в железо воины направляли на врагов свои луки-самострелы. Все совершенно изменилось; все стало совершенно иным. Только широкий, красивый Рейн, катит, как и прежде, свои быстрые волны у подошвы города и так же, как и прежде, шумно плещется в невысокий берег. Только окрестные горы так же, как и прежде, высоко поднимаются над рекой и над городом и словно тонут своими вершинами в голубом, как и прежде, небе. В стороне от города, как и прежде, виднеются по склонам гор зеленые виноградники, а палящее старое солнце так же щедро, как и в прежние времена, льет на них свои раскаленные золотые лучи.

Круто изменились и самый характер и самые нравы бурного когда-то городского населения. О том, что увеличилась без всякого сравнения его численность, мы не считаем даже необходимым упоминать. Теперь в Кёльне, разумеется, в десять раз больше жителей, чем было их в стародавние времена. Но вряд ли все, сто слишком тысяч мирных обитателей Кёльна, могут свободно и живо представить себе тот шум и гвалт, которым наполнялись зачастую узкие улицы и переулки старого города, когда в нем обитали еще их сравнительно немногочисленные отцы и деды. В те отдаленные времена город Кёльн находился еще под властью своих архиепископов и кроме их не знал и не имел никаких других государей. Епископы часто угнетали и притесняли народ, обременяли его непосильными налогами и податями, а потому зачастую и истощали терпение воинственных горожан. Тогда население поднималось почти поголовно против своего жестокосердого владыки; на улицах раздавались песни, крики и звон оружия, на площадях соединялись толпы вооруженных людей, завязывалась рукопашная схватка, толпы сгущались около епископского дворца — и немилосердно владыка с его приближенными на время изгонялся из города, а окованные железом городские ворота с шумом и скрипом затворялись за изгнанниками. По прошествии некоторого времени, епископ набирал себе в округе за городскими стенами вооруженную толпу, приобретал союзников, осаждал город, врывался в него через какой-нибудь сделанный в стене пролом, казнил кое-кого из бывших победителей и силой начинал проявлять тяжелый гнет свой над городским населением.