Кристина Клайн - Поезд сирот

Когда Вивиан рассказывает, как ей жилось по указке чужих людей, Молли кивает. Она прекрасно знает, каково это – подавлять свои естественные склонности, вымучивать улыбку, когда внутри все мертво. Через некоторое время сам перестаешь понимать, что тебе нужно на самом деле. Поначалу испытываешь благодарность за малейшее проявление доброты, а потом, с годами, в тебе развивается недоверие. Зачем этот человек что-то для тебя делает – наверняка он ждет чего-то взамен? Впрочем, делают для тебя что-то редко. В большинстве случаев ты видишь людей с худшей их стороны. Понимаешь, что взрослые почти всегда лгут. Что почти все люди думают только о себе. Что интересуешь ты их только до тех пор, пока тебя можно использовать.

Так и выковывается твой характер. Ты слишком много знаешь, и знание делает тебя опасливой. Ты всех боишься, никому не веришь. Отвыкаешь выражать свои подлинные чувства, зато учишься притворяться. Прикидываться. Изображать сочувствие, которого на самом деле не испытываешь. Следуя этой тактике, ты, если повезет, можешь научиться выглядеть так же, как и все, хотя внутри у тебя непоправимый надлом.

– Ну, я не знаю, – говорит Тайлер Болдуин на одном из уроков по американской истории – они только что посмотрели фильм про индейцев-вабанаки. – Как там говорят: «Добыча достается победителю»? В смысле так оно всегда бывает повсюду в мире. Кто-то побеждает, кто-то проигрывает.

– Это верно, люди с самого начала истории угнетали и подавляли себе подобных, – говорит мистер Рид. – Значит, по-твоему, угнетаемым просто нужно покориться?

– Ну, вроде того. Они же проиграли. Хочется им сказать: «Давайте привыкайте», – говорит Тайлер.

Молли захлестывает такая ярость, что перед глазами всплывают круги. Четыреста с лишним лет индейцев обманывали, терзали, загоняли в резервации, дискриминировали, обзывали грязными дикарями, краснокожими, туземцами. Им не удавалось найти работу, купить жилье. Если она задушит этого скота, превратится ее условный срок в настоящий? Она переводит дыхание, пытается успокоиться. Потом поднимает руку.

Мистер Рид смотрит на нее в изумлении. Руку Молли поднимает редко.

– Да?

– Я – индианка. – Этого она никогда никому не говорила, кроме Джека. Тайлер знает ее просто как… гота, ну или она для него и вовсе пустое место. – Пенобскот. Я родилась на Индейском острове. И я хочу сказать, что с индейцами произошло то же самое, что произошло с ирландцами под британским управлением. Борьба была нечестной. У них украли землю, запретили их религию, заставили склониться перед захватчиками. Ирландцы это приняли, а индейцы – нет.

– Во рот раззявила, – бормочет Тайлер.

Меган Макдональд, которая сидит перед Молли, поднимает руку. Мистер Рид кивает.

– Она права, – говорит Меган. – Мой дедушка родился в Дублине. И много рассказывал о том, что там натворили англичане.

– Ну а родители моего дедушки лишились всего, что у них было, во время Великой депрессии. Но я же не хожу и не клянчу подачки. Оказался в заднице – терпи, простите за непарламентские выражения.

– Непарламентские выражения пока обсуждать не будем, – говорит мистер Рид, приподнимая брови, – он хочет показать, что отнюдь не в восторге и с Тайлером еще побеседует. – Но разве они это делают? Клянчат подачки?

– Они просто хотят, чтобы с ними обращались по совести, – говорит кто-то из заднего ряда.

– Вот только что это значит? И где у этого границы? – спрашивает кто-то еще.

Другие тоже вступают в разговор, Меган же поворачивается и, прищурившись, смотрит на Молли, будто увидела впервые.

– Индианка, ничего себе. Круто, – шепчет она. – Как Молли Молассес, да?

В рабочие дни Молли больше не ждет Джека, чтобы он отвез ее к Вивиан. Садится на «Эксплорер» прямо у школы.

– Тебе и без того есть чем заняться, – говорит она. – Я же знаю, как тебе неудобно меня ждать.

Дело, честно говоря, в другом: приезжая на автобусе, она может оставаться у Вивиан столько, сколько та позволит, а Джек не будет задавать вопросов.

О своих расспросах Молли Джеку рассказывать не стала. Она знала, что он ответит: не очень это удачная мысль, зря она суется в жизнь Вивиан дальше, чем нужно, и вообще хочет от нее слишком многого. Джек и так в последнее время стал напрягаться: «Ну, как там, скоро закончатся твои часы?» – говорит он. Или еще: «Как дела, продвигаются?»

Молли в последнее время потихоньку проскальзывает в дом Вивиан, быстренько кивает Терри и бочком крадется вверх по лестнице. Распространяться про их с Вивиан крепнущие отношения не хочется: в словах не выразишь да и ни к чему. Какая ей разница, что там думают другие?