Анатолий Чмыхало - Седьмая беда атамана

Пришлось пожалеть, что упущена возможность проучить красных. Но даже тот факт, что противник испугался и дрогнул, увидев численное превосходство соловьевцев, для них сейчас многое значил. Бандиты не могли не почувствовать свою силу, они поглядывали друг на друга и похохатывали.

— Разве можно нас победить? — в Никите снова поднялась его неистребимая гордость.

Красноармейский залп зацепил двоих: одного легко ранило в руку, другой, даже не пикнув, замертво свалился с седла. Сперва убитого так и оставили лежать меж голых холмов, теперь же Соловьев послал людей подобрать закоченевшее тело, чтоб похоронить в тайге со всеми воинскими почестями, как достойного бойца. Все должны знать, что храбрость, показанная в бою, никогда не пропадет за Соловьевым, даже тогда, когда человека уже не будет в живых.

Послав за убитым, Иван задумался и решил не трогаться с места. Главное теперь — не торопиться с выходом в тайгу, нужно дать красноармейцам время порыскать по Черному Июсу, там они непременно нападут на след, ведущий в сторону степи, его оставили люди Соловьева, направляясь в Думу. Но они не пойдут по нему, а будут искать другой след, тот, что ведет в тайгу, и когда его не окажется, красноармейцы кинутся в лесистые холмы по левобережью Черного Июса. Вот тогда-то и нырнет банда за спиною у красноармейцев на правый берег реки, и уйдет к Азырхае по старому своему следу. Это случится ночью, под надежным покровом спасительной темноты.

Иван, разглядывая обкусанные ногти, обдумывал детали плана. На этот раз он верил в успех. Вдруг вплотную к нему подъехал красный от мороза Сашка, дернул за повод, укрощая свою ленивую лошадку с отвислым брюхом и длинною шеей. Сашка был не на шутку взволнован — пропала невеста. До того как банда напоролась, словно на пику, на засаду, Марейка ехала на одном коне с Миргеном. Ее видели живой и здоровой уже после перестрелки: как клещ, вцепившись в Миргена, она зычно покрикивала на коня, совсем не думая о близкой опасности. Понимала ли она вообще, что ее могут убить? Наверное, не понимала, потому что на лице ее не было страха — это, случайно взглянув на нее, заметил сам Иван.

— Но где же Марейка? — облизнув запекшиеся губы, недоуменно спросил Сашка.

Иван не сразу понял, о чем спрашивает Сашка, а когда понял, помрачнел и сказал:

— Твоя невеста — ты и ищи.

— Где искать-то? И Миргена нет…

— Где хочешь.

Сашка недовольно шмыгнул носом. Видно, не ожидал резкого ответа от близкого родственника и обиделся всерьез. Искать Марейку он не стал, боясь отстать от банды. Рассудил, что невеста никуда не денется, этот беспричинно посмеивающийся усатый хакас должен знать дорогу в тайгу.

Но день загустел сумраком и минул, а Марейка с Миргеном так и не присоединились к банде. Протрезвевший Сашка заозирался, не на шутку обеспокоился, принялся на чем свет клясть себя за то, что поехал с соловьевцами. Нужно было как прежде работать в волисполкоме, ему было там тепло и сытно — чего еще надо по нынешним трудным временам!

Ночью, продравшись напрямик через таежную чащу, прибыли к избушке Иваницкого. И здесь, вопреки Сашкиным надеждам, Марейки не оказалось. Сашка долго бродил как неприкаянный, спотыкаясь во тьме, по уставленной балаганами поляне, жадно вслушиваясь в сдержанный говор отходящих ко сну людей. А затем пошел к Насте, вызвал ее на крыльцо:

— Как быть?

— Не знаю, — сказала Настя, недовольная Сашкиным поздним приходом. У нее были свои заботы, которые не шли ни в какое сравнение с загадочным исчезновением племянницы. Ее саму чуть не ухлопали тогда, в той короткой схватке.

— Она же ваша родня, вы должны ее найти! — категорически настаивал Сашка.

— Отстань!

Настя смотрела на Сашку неприязненно. Чего человеку надо, когда все в жизни полетело кувырком! Марейку ведь никто не загонял в банду, сама пошла, так чего же хочет Сашка?

— Марейку хочу.

— Найдется Марейка!

— А если нет? Если ее схватили красные?

— Как схватили, так и отпустят.

— Скажи Ивану Николаевичу…

— Ничего не скажу.

Она раздраженно хлопнула дверью, и Сашка остался на крыльце один. Ему сделалось тоскливо, нестерпимо захотелось плакать. Когда в Шарыповой его лупили мужики, он не плакал, а тут слезы защекотали глаза.

Однако разреветься он все-таки не успел. Ему подумалось, что Мирген умышленно увез Марейку. И тогда Сашка заскрипел зубами и пошел в домик спать.

Уснуть ему так и не удалось. Только перед утром были какие-то минуты забытья, а затем он увидел низко склонившегося над ним Соловьева: