Анатолий Чмыхало - Седьмая беда атамана

Когда Иван подъехал, Итыгин, поблескивая очками, оглядел его и вместо приветствия сказал:

— Соловьев? Эх-ма!

Иван воспринял его слова, как выговор, но не подал вида, а молча кивнул и с достоинством сошел с коня. Все-таки Чихачев был прав: как бы атаман появился сейчас пешим — не казак, а заурядный бродяжка.

— Прошу, — Итыгин показал на небольшой крестьянский дом, окнами выходивший на эту же площадь. — Так сказать, полуобщественное помещение. Устроит?

Детский дом, как, впрочем, и все село, охранялся по ночам людьми из отряда самообороны и караульными, назначаемыми сельсоветом. В зимние холода нелегко было нести эту службу без уголка, где можно было бы обогреться и даже вздремнуть накоротке. В сельсовете прикинули и облюбовали этот домишко и уговорили хозяина сдать в аренду одну из четырех его комнат. Ее убирала хозяйка дома, поддерживая здесь чистоту и порядок. Именно в эту караулку и приглашал Соловьева Итыгин.

Они молча прошли до угла штакетной детдомовской ограды, Соловьев вел коня в поводу. Краем глаза атаман видел, как в значительном отдалении неторопко тронулись вслед Мирген и Чихачев. Иван повернулся и энергичным жестом руки приказал им ехать быстрее. Они поняли атаманский приказ и тут же пришпорили своих скакунов.

Когда вчетвером, один за другим, поднялись на шаткое крыльцо караулки, Иван как бы между прочим заглянул в окно, и ему что-то не понравилась облюбованная Итыгиным общественная комната. Для официальных переговоров можно было бы подобрать помещение несколько попросторнее и чтобы получше было обставлено, а здесь, кроме некрашеных скамеек вдоль стен, не было никакой мебели. Даже что-нибудь написать и то негде, хоть на колене пиши.

У комнаты был один недостаток, более существенный для Соловьева: из нее совсем не просматривались улицы села. К дому можно было подъехать скрытно с любой стороны. Конечно, честное слово Итыгина чего-то стоило, но Соловьев не имел права целиком полагаться на него. Как говорят, дружба дружбой, а табачок врозь.

— Не устраивает? — Итыгин улыбнулся одними глазами.

— Спасибо за честь, — откровенно проговорил Соловьев. — Ты бы позвал в баню али в хлев.

— Хотел как проще.

Иван молча поправил на голове смушковую папаху и сошел с крыльца. Увидел посреди двора круглую лужицу и вымыл в ней запачканный грязью носок смазного сапога. А что, если атаман уже угодил в чоновскую засаду? Тогда лягут вот тут все четверо: Итыгину от пули не увернуться. Между тем учитель спокойно разгладил усы:

— По мне, Иван Николаевич, где бы ни договариваться, лишь бы договориться.

— Лучше вон тамако, — Иван показал на соседний двухэтажный дом. В глазах атамана взыграли лукавинки.

Итыгин повел ладно сбитым плечом — он не возражал. Но сперва ему нужно перетолковать с хозяином, согласен ли тот впустить их к себе. К тому же предварительный разговор желательно вести без всяких свидетелей — значит, хозяину на время нужно вообще уйти из дома.

— Второй этаж, — твердо предупредил атаман.

Пока Итыгин ходил, Иван сказал своим телохранителям, чтоб в его отсутствие держали коней наготове и не хлопали ушами. Зорко наблюдать за происходящим вокруг, в случае опасности — подать сигнал вовремя.

— Не прохлаждайся, — в свою очередь, посоветовал Чихачев. — Выложи ему свои условия, недуг его бей, да послушай, что скажет, — и шабаш. Нечего зубы мыть. С медведем дружись, а за топор держись.

— Ладно, — коротко кивнул Иван, направляясь к Итыгину. В этот избранный им самим дом он шел легко и с удовольствием, как на богатую свадьбу. От былой тревоги не осталось и следа.

Комната оказалась просторной и светлой, с окнами на юг и на запад, почти все село было отсюда как на ладони. Согласно покрякивая, Иван прошелся по половикам от угла до двери, расстегнул воротник куртки и, не дожидаясь приглашения, сел за стол.

— А я хотел уезжать, — признался Итыгин. — Решил, что ты пошел на попятную. Бывают ведь обстоятельства… Неужели не надоело бегать?

— Надоело, — тяжело выдохнул Соловьев и сам удивился своей искренности и почувствовал, что его и впрямь давит непосильный груз неопределенности.

— Пора закругляться.

— И то правда.

Со стороны можно было подумать, что вот встретились давние друзья и завели неторопливую речь о своем житье-бытье. Сочувствуют друг другу, стараются по возможности помочь. Выговаривают за какие-то незначительные ошибки и промахи. И все это доброжелательно, как и должно быть между настоящими друзьями.