Андрей Лещинский - Причина смерти

Они неслись стремительным и страстным бегом, миновали городскую черту, домик, где когда-то укрылся, а может быть и сейчас сидел и таращил изумленные пьяные глаза злосчастный Асаллухи. Дорога звенела под ногами, деревья священной рощи с нараставшим грохотом неслись навстречу, комочки быстрых теней отмечали пути разбегавшейся в ужасном страхе мелкой и крупной нечисти. Пора было просыпаться, оставалось совсем немного, набухший и пульсировавший кровью фаллос готов был взорваться от бешенства напряжений. Асклепий и Лили, не размыкая рук, вбежали в середину рощи, под сень кипарисов. Богиня ждала их на просторном ложе, устроенном из мягких трав и тонких белых тканых покровов. Конечно, она приняла облик Шамхат, взяла себе её страсть и желания, она стонала призывно и извивалась от обжигавшего её тела жара, который зажёг Асклепий, и который пылал в его честь и для его славы. Лили с ходу прыгнула на ложе, перевернулась в полете на спину, упала на Богиню и исчезла в ней. Асклепий пожалел, что сон кончается, подумал, не попробовать ли задержать, не вернуться в Кносс, не покрасоваться ли перед народом, но ждать больше не мог. Он тоже прыгнул, почувствовал живот, грудь, раздвинутые ноги Богини, её жаркие губы, её пылающее лоно, замер, ожидая полета в туннеле, остановки времени, продолжительности блаженства, но тут фаллос взорвался, Асклепий на мгновение потерял сознание, потом пришёл в себя и обнаружил, что лежит на спине, что сон кончился, а той, которая была с ним — Лили, Шамхат и Богини нет, и нет следов её присутствия и ухода.

Он не удивился возвращению в гостиницу, не удивился тому, что часы показывали ту же дату и почти тот же час — это все было ясно и просто. Он даже не удивился тому, что Шамхат неожиданно исчезла — она сделала предписанное, могла уйти, могла покинуть этот мир, могла в конце концов, и это тоже было не особенно сложно, раствориться в нём, объединив мужское начало с женским, а желания с исполнением. Удивили полное и абсолютное спокойствие, отсутствие страха и обычной боли от стальной занозы в сердце, отсутствие желания вскакивать, бежать, бороться и отстаивать свои права. Он потянулся, поглядел с отстраненной иронией и уважением на свой уставший фаллос, готовый снова встать и кинуться в бой, улыбнулся, лёг на бок, натянул на ухо одеяло и заснул глубоким, крепким и счастливым сном без тревог и видений.

— Борис Эмильевич, ответите генерал-губурнатору по второму каналу?

— Я просил ни с кем меня не соединять. Не надо ставить меня в неудобное положение.

— Я сказала, что вы очень заняты, но у него что-то срочное, и он сказал, что долго не займет.

— Ладно. Давай его сюда.

— Борис, здорово. Ты чего окопался? Прячешься, б…, уж так тебя твоя Инка охраняет. Чего у тебя?

— Да знаешь, сердце прихватило. Что-то с утра так как-то не так… Врача думаю вызвать.

— Ну ты даешь! Если у тебя не так, так нам чего? Ложись и помирай?!

— Володя, мне-то уже шестьдесят два. Неделю назад гуляли. Имею я право поболеть немножко?

— Иметь-то имеешь, но верится с трудом. Чтобы Гремин заболел…

— Да ладно, это не важно. Что у тебя?

— Да, понимаешь, какая штука выходит. Нам тут по линии технологического центра «Большая Европа» приходит двадцать пять вертолётов…

— Ну и что? У меня два есть, больше не надо.

— Ну вот видишь, как ты рассуждаешь. У тебя два, и ты доволен. А у меня вот один, а у Новгородского губернатора вообще нет.

— А я здесь при чем?

— А ты здесь при том, что деньги давай. Эти технологи, ждать не любят. Очень прижимистые ребята. А нам как раз подходило очередное кредитование, и как раз хватило бы на технику.

— На что кредит?

— Ну на что они дают? Как всегда на экологию. Укрепление саркофага над Сосновоборской АЭС, вывод на орбиту отходов.

— А вы, значит, на вертолёты.

— А что мне, в Сосновый Бор на танке ездить?

— Ну и чего?

— Ну и чего… А банкиры вдруг затеяли проверку. Так что при нормальном раскладе недели три придется ждать. Так вот к тебе предложение — покупай вертолёты, через месяц мы с тобой рассчитываемся и забираем двадцать машин. А пять ты оставляешь себе или продаешь, кому захочешь.

— Совсем кому захочу?

— Ну… Да.

— Володя, я спрашиваю: распоряжение подпишешь?

— В пределах Северо-Запада.

— Ладно, выручу. Когда приходит груз?

— Завтра. Из Ливерпуля на четвертый участок. Два дня на разгрузку. Так что, считай, в понедельник начнется растаможка, за день все сделаем. Значит, во вторник надо проплатить.