– Желаете стакан воды?
Офицер пограничной службы стояла передо мной и улыбалась. Она вдруг превратилась из «злого полицейского» в «доброго», – вероятно, ей приходилось исполнять сразу две роли из-за постоянного сокращения финансирования.
Я сделала глубокий вдох, все еще до конца не понимая, что происходит.
– Спасибо, воды не нужно, но перелет был довольно долгий. Могу я воспользоваться уборной?
– Нет, боюсь, что пока это невозможно. – Она села за длинный стол, протянувшийся вдоль небольшой комнаты, и жестом предложила мне последовать ее примеру. – Садитесь, пожалуйста, – велела она, и я неохотно повиновалась.
В дверях появились еще два сотрудника, один из которых тащил мой багаж.
– Не мог бы кто-нибудь сообщить Юану, где я нахожусь?
Сотрудница пограничной службы проигнорировала мою просьбу и вновь принялась повторять те же вопросы, что задавала прежде. Когда я впервые въехала в страну? Как долго я здесь находилась? Сколько длился мой самый долгий период пребывания на территории Соединенного Королевства? Я не хотела гадать, боясь сообщить ложную информацию, но она продолжала выпытывать ответы. От отчаянных попыток вспомнить точные даты событий, которые произошли более полугода назад, у меня заболела голова.
– Послушайте, я не пытаюсь уклониться от ответа, я просто не могу вспомнить точные даты, не имея на руках паспорта или личного дневника. – Я откинулась на спинку стула, готовая разрыдаться от охватившего меня чувства безысходности. Только не плачь, Джессика, ради всего святого, не плачь. – Я ни разу не оставалась в стране дольше предписанного визой срока. Я знаю, что штамп действителен на протяжении полугода.
– На территории страны разрешено пребывать не больше шести месяцев в пределах одного года.
– Я думала, не дольше шести месяцев должен продолжаться один визит, разве нет?
– Нет.
– Что ж… – Я едва слышала собственный голос. Сердце стучало так громко, что отдавалось в ушах. – Мне это было неизвестно, как, похоже, и всем сотрудникам пограничной службы. Они безо всяких возражений ставили штамп в моем паспорте и разрешали мне въезд.
Офицер по-прежнему неотрывно и бесстрастно смотрела в свои анкеты, не говоря ни слова.
– Пожалуйста. – Я начала паниковать. – Я не сделала ничего плохого. Здесь вся моя жизнь.
– Какова цель вашего визита в Великобританию? – мягко поинтересовалась она, не поднимая глаз от документов. Вернулся «добрый полицейский».
– Я вам уже говорила. Здесь живет мой парень. Вот и все. Я по-прежнему работаю в США, и там живут мои родственники.
Она начала помечать ответы в списке вопросов, скрипя ручкой по бумаге. Она спросила меня, ради каких проектов мне пришлось вернуться в Штаты, над чем я работаю в данный момент и как назывался мой сайт. Внезапно, пока на заднем плане продолжал бубнить ее занудный голос, у меня в голове возник образ. Я, одетая как Чарли Чаплин в фильме «Новые времена», застряла между шестеренок какой-то огромной машины. Теперь, когда мое имя значилось в ее анкете, было уже не важно, виновата я или нет: я стала частью процесса, который уже нельзя было остановить.
– Вы когда-нибудь работали в сфере кинематографа в Великобритании? – спросила она, перелистывая страницу. Впереди было еще немало вопросов.
– Нет, разумеется, нет, у меня нет рабочей визы.
– А хотели бы? – настаивала она, глядя на меня в упор.
Странный вопрос. Сердце, едва успокоившись, снова начало биться как сумасшедшее. Ведь, в конце концов, надежды и амбиции законом не запрещены? Она что, пытается заманить меня в ловушку? Ничего плохого я не сделала, так с какой стати мне врать?
– Да, конечно. Надеюсь, что однажды мне удастся поработать, скажем, на Би-би-си. – Наблюдая, как ее ручка заметалась по странице, я пожалела, что не умею читать неразборчивый почерк вверх ногами. – Однако на данный момент визу получить не так-то просто…
Мои пальцы беспокойно застучали по столу. То же самое делал главный герой в моем сценарии. Помнится, у него над бровями выступил пот, и теперь я гадала, неужели я выгляжу такой же нервной в глазах офицера, которая сидела напротив меня и черкала что-то в своем блокноте.
Внезапно ручка остановилась.
– Что ж, хорошо, что вы с нами честны. Это очень хорошо. – Она посмотрела на меня. – Если вы честны, значит, вам нечего бояться. – Она улыбнулась и встала.
Видимо, мы закончили. От сердца отлегло. Может быть, теперь мне позволят уйти.
Читать дальше