Юрий Асланьян - Последний побег

Кстати, таких контролеров на особом режиме не было. Григорий впервые услышал про железные пики, которые те носили с собой для самообороны. Пики недавно отменили, может быть, ввиду бесполезности. Нападений на контролеров не было — видимо, кара за святотатство была столь ужасна, что даже матерые преступники содрогались от мысли о ней.

А точнее, кому надо убивать, когда сбежать можно без крови и последствий? Сбежать можно, а вот убежать — это проблема.

Еще одной обязанностью Гараева стало сидеть под железной дорогой. Между рельсами была сделана специальная смотровая яма для контролера.

Пока заканчивалась погрузка пиломатериалов, Гараев заползал в машинное отделение тепловоза и грелся, прислонившись спиной к подрагивающему от собственной мощи двигателю. Иногда его приглашали в балок осужденные, угощали горячим крепким чаем, печеньем и карамельками.

Он торчал там, сидел в земле и видел, как на него надвигается гигантский тепловоз, будто с экрана, задвигая железом зимнее небо. Мир заполнял гул и скрип колес и вагонов. Над головой проходили колеса, оси, буксы, сцепления.

Из ямы надо было смотреть так, чтобы ни один враг не проскочил на свободу, пристроившись каким-нибудь хитроумным способом к нижней части вагона. А какими эти враги были хитроумными!.. О фантазии, выдержке и мастерстве зэков по казармам ходили легенды, их опыт изучался с помощью альбомов тактико-специальной подготовки, где на иллюстрациях изображались беглецы, поднимавшиеся над зоной при помощи вертолетных аппаратов с двигателями от бензопилы, переходивших на специальных изоляторах через ограждения по электропроводам, уплывавших с помощью подводных лодок, сделанных из выдолбленных половинок древесного ствола.

В тот день он стоял на площадке производственной зоны и смотрел, как своей собачьей службой занимается кинолог Жуков с немецкой овчаркой. Они шли по вагонам, обнюхивая крыши, заглядывая в открытые люки. Торопились, поскольку запоздали. Дошли до середины состава, и собака залаяла. Матерясь, два прапорщика начали открывать двери вагона, разбирать пиломатериалы — брус и доски. Вскоре раздался еще более громкий мат, а потом смех. Гараев подошел ближе и услышал, что контролеры по надзору нашли зэковскую фуфайку. Двери побыстрее закрыли, собака продолжала лаять, натягивая поводок. Но Жуков погнал ее дальше, по крышам вагонов, теперь уже бегом. О, как же ненавидела овчарка этих вонючих зэков!

Гараев побежал к началу состава и дальше, где находилась смотровая яма. Через несколько минут небо заволокло железом. А через два часа, после того как закончился съем, лицо сержанта Рачева, начальника караула, слегка побелело, как земля зимой.

— Сто сорок шесть… — произнес он, закончив счет проходивших из ворот зэков.

Прапорщик, который вел счет у калитки развода жилой зоны, подтвердил счет кивком головы.

Рачев побежал в сторону караулки — видимо, на селектор. И вскоре со всех вышек послышались надрывные голоса часовых. «Съем! Съем! Съем!…» — кричали они в пустоту производственной зоны в надежде, что кто-то из осужденных просто проспал конец смены. Контролеры по надзору бросились внутрь лесной биржи, к балкам, цехам и по-жегочным ямам. Было слышно, как скрипела на зимнем ветру какая-то оторвавшаяся доска на эстакаде… Из зоны начали появляться злые контролеры. Побег.

Да куда он уйдет из Краслага, когда тут одна железнодорожная ветка — с рябиновыми ягодами зон. Состав остановили на ближайшей станции и прочесали с овчарками еще раз — особое внимание обратили на тот вагон, у которого второй раз не стал задерживаться Жуков. И зря не стал. Потому что та зэковская фуфайка была обманчиком, а настоящее убежище, карманчик, находилось дальше, в глубине бруса. Купил осужденный Жукова, не поверившего своей немецкой овчарке.

Роту и караул, слава богу, ни в тайгу, ни в зону для поиска зэка, возможно, спрятавшегося там, не бросили. Все было слишком очевидно: беглеца взяли через час на первой же станции — вытащили из того самого вагона, на который лаяла овчарка.

Караул собрался в помещении, где было тепло, если не жарко, отдыхал, сидя на полу, лавках, откинувшись на стенки, с автоматами между колен. Говорило радио, и вдруг: «Внимание! Внимание! Говорят все радиостанции Советского Союза…» Голосом, вызывающим дрожь и слезы, диктор сообщал второму взводу двенадцатой роты третьего батальона военной части 6604 Красноярской дивизии внутренних войск МВД о том, что космонавт Гречко вышел на космическом корабле на околоземную орбиту.