Надя Делаланд: Рассказы пьяного просода

Я следила за ее руками. В какой-то момент мне показалось, что все звуки исчезли, и я совсем перестала дышать, а в руках у женщины пульсирует яркий белый шар. Я не испугалась, но через усилие вдохнула, шар сразу исчез, и я услышала улицу.

– Спасибо, – сказала я непослушным ртом, – вы мне очень помогли. Почти не больно уже.

– Попробуй-ка встать, – сказала женщина домашним голосом. – Нет-нет, сама, – улыбнулась она на то, что я попыталась взять ее за руку.

Я встала, в ушах немного звенело, но в остальном все было в порядке.

– Здорово, – сказала я. – Спасибо огромное!

– Можно попросить тебя об одном одолжении? – спросила женщина.

– Да, конечно, конечно…

– Можешь прийти сегодня-завтра в больницу (она назвала адрес), подняться в отделение (она сказала, в какое) и зайти в палату к Марии (она произнесла фамилию). Я хочу кое-что проверить. Мне просто интересно. Хорошо?

– Да, – сказала я как-то сомнамбулически. – Я приду. – И немного опомнившись, уточнила: – А что мне ей сказать? Может, надо что-то принести?

– Если хочешь, принеси ей маленький букет фиалок, она их очень любит. А сказать… Скажи ей, что это не страшно.

– Хорошо, ладно.

– Ну иди, только не оборачивайся.

– Хорошо.

Я начала спускаться. Я не оборачивалась, но когда дошла до лестничной площадки и стала заворачивать на следующий лестничный пролет, я увидела то, на что меня попросили не оборачиваться. В соляной столб я, конечно, не превратилась, но мне стало очень страшно.

Выйдя из подъезда, я первым делом загуглила больницу. Она оказалась на другом конце города. Мне показалось, что на сегодня уже достаточно приключений. Я вызвала такси и доехала домой. Дома я переоделась, выпила стакан молока и легла спать.

Когда я проснулась, в окно светило утреннее солнце, птицы захлебывались от счастья, а на меня молча и с осуждением смотрела Тюхтя – белая и пушистая. Было ясно, что она презирает меня за то, что я вчера не покормила ее перед тем, как вырубиться. Мне стало стыдно. Я заискивающе сказала ей: «тюх-тюх-тюх» и похлопала по кровати рядом с собой. Тюхтя с отвращением поднялась, смерила меня убийственно холодным взглядом, бесшумно спрыгнула с подоконника и направилась на кухню, чтобы мне, идиотке, наконец, стало понятно, что делать.

Я встала, прислушиваясь к ощущениям в теле. Вроде бы ничего не болело. Посмотрела на часы – 8.00. Сообразила, что сегодня суббота и можно было бы еще подремать. Босиком пришла на кухню, поменяла Тюхте воду и насыпала корм. Тюхтя выждала минуту, медленно подошла к миске, осторожно понюхала и брезгливо захрустела завтраком.

Я отлично помнила весь вчерашний день. Больше всего мне сейчас хотелось позвонить Саше и рассказать ему про мое падение и исцеление. Хотя, конечно, он подумает, что я ку-ку. Но я бы как раз взяла его с собой в больницу. И там выяснится, ку-ку я или не ку-ку. Мне и самой это очень интересно. Я нашла его визитку. Эх, 8.06… Суббота… Но не ждать же, в конце концов, до одиннадцати?! И я набрала номер. Саша сразу взял трубку.

Я не мог заснуть всю ночь. Как я мог просто дать ей визитку?! И не попросить у нее телефон! А если она ее потеряла? А если постесняется мне позвонить? Или просто забудет? В конце концов, кто я ей, чтобы самой мне звонить… Я пытался искать ее по имени в «Фейсбуке», но все Полины, которые мне попадались, были ничем на нее не похожи. А также все Алины, Марины, Ольги, Елены, Анны, Валентины, Евгении, Светланы, Екатерины, Аллы, Татьяны, Зои и Ксении. Потом я гуглил психиатрические клиники. В отчаянии я решил с утра обзванивать их и требовать к телефону Полину. Какую Полину? Хоть какую-нибудь. «Алло, это психиатрическая клиника? Позовите, пожалуйста, Полину». Я бы точно узнал ее по голосу. Я составил список клиник с телефонами, еле дождался восьми часов. Уже собрался звонить по номеру, который стоял первым, как заметил, что мой бедный айфон почти разряжен. Выругавшись, я пошел искать зарядное устройство. Как всегда, его не было на месте. Хотя кого я обманываю? Его место – везде. Придирчиво осмотрев и тем самым исключив кухню и прихожую, я заглянул в ванную, на всякий случай проверил под раковиной, и в этот момент умирающий зазвонил. Я подбежал к нему, номер был незнакомый, сердце радостно забилось, я схватил трубку, приложил к уху и услышал самое прекрасное в мире «але» из всех когда бы то ни было мною слышанных. После чего телефон издох.

Я его слегка придушил, но не стал ничего ему говорить, а скоренько продолжил поиски зарядки. Дрожащими руками я всадил ему в дырочку источник жизни и плавно нажал на кнопочку, делая вид, что мне не срочно, а я так просто его включаю, для порядка. Блеф сработал, телефон включился. Я лихорадочно открыл список последних звонков и позвонил по самому последнему.