Надя Делаланд - Рассказы пьяного просода

1.11.97. Меня беспокоит Маруся. Вчера вечером я вышла на двор, она сидит на крыльце, кулачком подперла щеку. Я спрашиваю: «Ты чего спать не идешь, Марусенька?» А она отвечает: «Думаю о нем». Я: «О ком – о нем?» Она: «О Боге». Несколько дней назад Мария Павловна, их классная, мне рассказывала, что приходил в класс батюшка провести урок православия. Он спрашивает: «Скажите, дети, кто из вас любит Господа нашего Бога?» Моментально вскакивает Маруся и кричит: «Я!» Саша, ее сосед по парте, смеется над ней: «Как ты, – говорит, – узнала?» Маруся: «Потому что я скучаю по нему».

А сегодня около пяти утра Маруся проснулась с криком и в слезах и рассказала мне сон. Говорит: «Мама, мне приснилось, что я бегаю по краю океана и бросаю в него то, что он выбросил за ночь. В океане вода другая – не мокрая и не тяжелая. Я знаю, что я Бог, но еще не тот, что сейчас, а давно который был. Это я рассказываю себе мое прошлое. То есть мне Он рассказывает. Показывает. Не знаю, как объяснить. И я поднимаю с земли людей вместе с историей их жизни, читаю их, продумываю детали. Мне ужасно приятно делать это. Это счастье. Я как будто ем что-то очень вкусное. Прочитав и дописав человека, я бросаю его обратно. Люди не видят меня и обычно не понимают и не чувствуют, что я беру их в руки, изучаю. Только некоторые наугад вступают со мной в мысленную «переписку». Не знаю, как сказать… Но это интересно. Иногда я чувствую, что от такого общения меняюсь, как будто им тоже можно дописывать меня, как будто они настоящие, а не мой вымысел. Я всех их люблю. Вот я бегу, бегу, нахожу нового человека, беру его в руки, держу на ладони, и вдруг он поднимает голову и смотрит на меня. Я вижу, что он видит меня. Очень страшно. Плохо и больно. И стыдно. И потом я проснулась. Поэтому я кричала. От страха».

Я: «Марусенька, а почему тебя так напугало, что человек на тебя посмотрел? Он же не был страшным?»

Маруся: «Нет».

Я: «Это же не Баба-яга, не вампир какой-нибудь или монстр…»

Маруся: «Да». Она постепенно успокаивается, перестает тяжело дышать и таращить глаза в темноту.

Я: «Значит, нечего бояться, да?»

Маруся: «Да». Она поворачивается и засыпает. Не поведу ее сегодня в школу.

Часов в десять просыпается нормальным веселым ребенком. Я спрашиваю ее про сон. Она говорит, что уже не помнит.

Я в самом деле ничего такого не помню. Зато недавно со мной произошло нечто похожее, но не во сне, а в моем воображении. Потому что от нечего делать я придумывала всякие истории. Точнее, начинала что-то думать, а они уже сами по каким-то своим законам разворачивались, разыгрывались. И вот начала я представлять улицу, люди идут, машины по шоссе едут. Вижу среди них девушку, понимаю, что вот сейчас это буду я.

Он попросил меня принести ему домой книгу про Элюара. Маленький старичок, почти не выходящий из дома. Сказал, что это очень близко – надо просто идти по Хорошевскому шоссе и никуда не сворачивать. И я пошла.

Если доверять комментарию к карте, дорога должна была занять минут двадцать, но я была на каблуках, поэтому шла еще медленнее, чем обычно. А обычно я хожу так медленно, что на мне даже однажды не женился из-за этого швейцарский художник-карикатурист с асимметричным лицом. Так и сказал: «Я не мог на тебя жениться, ти мелено ходить».

Причем самой-то мне кажется, что я несусь с дикой поросячьей скоростью. Но вот рядом возникает старушка, она еле тащится, опираясь на палочку, – и почему-то обгоняет меня, между нами намечается и катастрофически растет беговая дистанция. Я пыхчу, пытаюсь выжать из себя максимум, и тут из-за спины выныривает припадающая на одну ногу девушка, она движется существенно медленнее старушки, – и тоже запросто обгоняет меня.

И вот я иду, иду, иду, иду, иду.

Иду-у-у, иду-у-у, иду-у-у.

Иду-у-у-у-у-у-у-у-у.

На домах почему-то нет номеров с самого 31-го дома, и мне кажется, то есть я начинаю всерьез волноваться о том, что я уже, наверное, прошла дом 15. Иду я в сторону убывания, да? «Видимо, это дурной сон», – думаю я с облегчением и тут вижу табличку, на которой крупно и бесстыдно написано «27». «Этого просто не может быть», – произношу я так громко, что вон тот чувак в костюме смотрит на меня с интересом. Но никакой возможности зрелым способом справиться с этим экзистенциальным абсурдом у меня нет, и я иду дальше. Чтобы не сойти с ума и слегка развеселиться, я придумываю себе, что бреду по темному лесу к избушке дедушки Кощея, который пишет докторскую по творчеству Элюара. И – хобана! – повернув голову минуты через две, вижу, что чудесным образом поравнялась с домом номер 15.