Йозеф Кот - Кегельбан

— Ну? — поинтересовался щуплый мужчина. — В чем дело?

— Мне передали, что он просит меня зайти к нему.

— Я Земан, — сказал щуплый. — А вы тот самый ревизор?

— Да.

Земан не подал ему руки и только махнул на один из стульев за длинным столом, предлагая сесть.

— Знаете, почему я вас вызвал?

— Могу предположить.

— У Арендарчика и вправду дела плохи?

— Вправду.

Земан провел рукой по лицу и пристально посмотрел на Яна.

— Придется его снимать?

— Судя по всему, этот случай может представлять интерес для прокурора.

— Не преувеличиваете?

— Могу привести факты.

— Достаточно, — остановил его Земан, едва Ян произнес несколько фраз. — Не нужно подробностей. Меня интересует внешняя сторона вопроса. Вы представляете, что сделано Арендарчиком для нашего города? Благодаря исключительно его заслугам фабрика превратилась в передовое предприятие, о работе которого делает репортажи телевидение. Арендарчик пользуется всеобщим уважением, его ценят. Он представитель наших выборных органов. Народ любит его. Можем ли мы взять и объявить его мошенником? А если вы ошиблись?

— Цифры говорят сами за себя, — заметил Ян, и снова его начал бить озноб, как утром, когда он вышел из-под душа.

— Я подхожу к вопросу об Арендарчике с практической стороны, — сказал Земан. — Если вы будете настаивать на своем, нам придется, в назидание другим, применить соответствующие санкции. Не скрою, мне бы очень не хотелось, чтобы наш район стал предметом досужих пересудов.

— Что же, по-вашему, мне скрыть свои выводы?

— Этого я не говорил. — Земан нервно поднялся. — Я хочу, чтобы вы все как следует взвесили, не поступали опрометчиво. Очернить человека проще простого.

— Это мне известно, — протянул Ян.

— Почти двадцать лет я работаю в этом районе, — продолжал Земан. — Приехал, когда тут, можно сказать, не было ничего. И этой фабрики кухонной мебели. А потом появился Арендарчик с огромным желанием работать, создавать. Если б не его энергия, наш район так и остался бы на последнем месте в республике. Кто вам давал моральное право судить Арендарчика? Что в своей жизни сделали вы сами?

— Наверное, вы правы, я сделал не очень много, — признался Ян.

— Поймите меня верно, — произнес Земан, и его жесткое, с резкими чертами лицо потеряло суровость, как-то обмякло. — Несколько лет назад я собирался уйти со своего поста. Не справлялся. Невыносимо было выслушивать постоянную критику в свой адрес. Заработал на этом язву желудка. И Арендарчик сказал тогда: «Возьми себя в руки, я достану тебе лекарства, ты выздоровеешь, и мы с тобой развернемся в полную силу». Он возвратил мне уверенность, влил в меня бодрость, я целиком положился на него и остался. Его успехи были и моими успехами. Я беспредельно доверял ему.

— Понимаю. — Ян окинул взглядом книжные полки позади рабочего стола Земана. Книги были расставлены по сериям, прямо-таки в геометрическом порядке.

— Рад, что вы меня поняли. Хотя, — Земан махнул рукой, — я не разбираюсь в деталях. На это есть специалисты. Верно ведь? Почему вы там, в Главном управлении, до сих пор молчали? Почему не обратили наше внимание, не предупредили?

— Считали, что у Арендарчика все в порядке.

— Вот видите. — Земан помолчал, и лицо его снова обрело жесткое выражение. — То же самое в свою защиту могу сказать и я. Но скажу об этом иначе: насыпать песку в механизм, работающий на полные обороты, просто, но этот механизм больше уже никогда и никому не удастся починить.

— Ну и все-таки, что, по-вашему, должен сделать я? Бросить свои выводы в мусорную корзину?

— Это ваше дело. У меня сейчас будет совещание, мне надо еще познакомиться с материалами.

— До свидания.

— Честь труду! [13] Партийное приветствие коммунистов в Чехословакии.

Вниз по ступенькам Ян сбежал легко, словно избавившись от тяжкого бремени. Но легкость была кажущаяся, он внушил ее себе. Палка, которую он сунул в муравейник, погружалась все глубже, назад ее уже не вытащить. На что он будет опираться, так легкомысленно лишившись ее? Боже мой, что за чушь лезет ему в голову! Сроду он не ходил с палкой, всегда полагался на собственные ноги.

Ян вошел в свой временный кабинет в красном уголке фабрики. У стенной газеты сидел на корточках Теодор Затько и разглядывал разложенные на полу фотографии.

— Вернулись? — оглянулся он на Яна, поднялся и оправил брюки.

— Мне не следовало возвращаться?

— Я слыхал, что вы больше не приедете.