Марсель Паньоль - Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников

– И все же это не главное мое занятие, – с улыбкой отвечал тот, – правда, мне довольно часто приходится оказывать помощь при отправлении важных церковных обрядов… Меня зовут Виктор Периссоль.

С этими словами он обвел присутствующих таким взглядом, словно хотел убедиться в произведенном эффекте, однако его имя никоим образом не подействовало на них. Только господин Белуазо любезно отозвался:

– Весьма приятно, сударь.

Филоксен, подбоченясь и задрав подбородок, пристально вгляделся в незнакомца:

– А я являюсь СВЕТСКИМ мэром этой коммуны, и чудесами меня не испугаешь. – Поскольку незнакомец не знал, как реагировать на подобное заявление, он добавил вызывающим тоном: – Напротив!

– То чудо, свидетелями которого мы только что стали, довольно забавное, – проговорил Виктор Периссоль. – Не понимаю, чем оно могло бы напугать кого-то, но вот что мне совершенно ясно: в этой очаровательной деревне мое имя никому не известно, как и, по всей видимости, имя Карузо. Заметьте, я констатирую это без всякой горечи!

– Так вы певец? – догадался Бернар.

– Да, сударь, да, и у меня была своя минута славы. Но дело не в том, и, не удостоившись овации, которую я сегодня не заслужил, может быть, я мог бы рассчитывать на то, что вы мне подскажете… Я ищу место под названием Ле-Плантье. Вам известно, где это?

– Разумеется, – ответил Бернар, – а вот и молодая особа, которая там проживает.

– О! – восхитился незнакомец. – Уж не малышка ли это Манон?

– Она самая! А вы ее знаете?

– За этим я сюда и приехал! – воскликнул певец.

С этими словами он направился к Манон, которая сперва очень удивилась, но, увидев, что Бернар следует за ним, успокоилась.

– Барышня, разрешите представиться: я – Виктор Периссоль. Да, собственной персоной. – Манон отродясь не слыхала такого имени и не знала, что говорить, но тенор продолжал: – А вы – дочь милой Эме Барраль.

– Да, так зовут мою мать, – отвечала Манон.

– В таком случае вы не могли не слышать обо мне!

– Виктор! Вы – господин Виктор? – вдруг осенило ее.

– Ну конечно! – воскликнул он.

– Мама написала вам много писем.

– Больше пятидесяти! – воскликнул он. – Она не знала, что я переехал в Марсель, и писала мне в Опера-Комик в Париже, а уж оттуда письма пересылали мне; она в самой очаровательной форме приглашала меня на обед, но всегда указывала один и тот же адрес: Замок Плантье, департамент Буш-дю-Рон… Этот Плантье я искал на всех картах, во всех туристических агентствах. Расспрашивал почтальонов… Никто ничего не слыхал… А поскольку ее письма отличались поэтичностью, а вследствие этого непоследовательностью, я подумал, не был ли этот замок Плантье чем-то вроде… дома отдыха… И вот вчера я получил письмо, как всегда пересланное из Парижа, на которое были наклеены марки почтового отделения деревни Ле-Зомбре. Я без труда определил по телефонному справочнику, где это, и сегодня утром отправился в путь. Дама на почте посоветовала мне обратиться в Бастид, вот почему я здесь. Пойдемте же в Плантье!

Манон пребывала в большом смущении.

– Я не могу прямо сейчас пойти туда… – отозвалась она. – Я должна кое-что купить…

– Хорошо, – отвечал Виктор. – Я подожду вас на террасе кафе за стаканчиком чего-нибудь холодного!

Манон взглядом попросила Бернара следовать за ней, что он и сделал. Стоило им завернуть за угол, как она зашептала:

– Не знаю, что уж там наплела ему мама, но этот человек воображает, что его ждет обед в замке. Что делать?

– Как – что? Веселиться! – от души рассмеялся Бернар.

– Мне стыдно. Он увидит, что она ему соврала.

– Это артист. Он все поймет. Беру на себя по дороге предупредить его.

– О! Это было бы хорошо. Но нужно ведь накормить его… Он толстый… А у нас шаром покати. Яйца… помидоры… Мы-то много не едим… И вина нет… Нужно купить еду. У меня есть одна золотая монета. Как вы думаете, ее примут?

– Перво-наперво пойдемте к нам, повидаемся с моей матушкой, – улыбнулся Бернар.

Добрая Магали выслушала объяснения сына и заявила:

– Нет ничего проще. Возьмешь четыре или пять бутылок вина в погребе. Там же, на второй полке, три баночки сардин, баночку корнишонов и все остальное… А по пути зайдите за хлебом. У меня готовится прекрасное рагу из кролика, я доставлю его вам к восьми вечера.

– О! Не пойдете же вы так далеко! И потом, вы не знаете, где это?! – воскликнула Манон.

– Девочка моя, Бернар показал мне вашу овчарню, и я прекрасно знаю, где она находится. А что до того, что это далеко, так я стреляный воробей. Не думайте обо мне, приготовьте омлет с помидорами, а в восемь я заявлюсь с рагу. Я любопытная. Прежде всего я хочу познакомиться с твоей матушкой. А еще взглянуть, как вы устроились в этой овчарне. Да и с тенором пообщаться не прочь… Я обожаю теноров, но всегда видела их только издалека. К тому же тенор в овчарне – это что-то необычное, и, если мы его попросим, может быть, он исполнит для нас какую-нибудь оперную арию! Ну идите! И не забудьте заглянуть к булочнику.