Никола Хотель - Это всегда была ты

– Айви, я думаю, что это замечательно. Так приятно, что вы снова занимаетесь чем-то вместе, прямо как раньше. Ваш отец наверняка обрадуется, когда услышит это.

Я проскальзываю на заднее сиденье старого Форда Таурус Хиллари. Рядом со мной лежат ее покупки и сумка с вещами с рынка, и я отодвигаю их в сторону, чтобы можно было пристегнуть ремень.

– Не знаю, будет ли это хорошей идеей, если мы сейчас оставим его одного, – осторожно начинаю я. – Ричард же хотел, чтобы мы были рядом, пока он не прошел через операцию.

Хиллари вставляет ключ в замок зажигания, но не поворачивает его.

– С ним все в порядке. Учитывая обстоятельства, разумеется, – добавляет она, поворачиваясь ко мне через плечо. – Я думаю, его больше всего волновало то, что он не мог поговорить с вами. Теперь, когда вы знаете о предстоящей операции, это, похоже, придает ему сил. Он даже поехал в компанию сегодня утром после того, как последние несколько недель работал почти исключительно дома.

– Разве это не опасно? – спрашиваю я. – Я имею в виду, может ли Ричард просто так продолжать заниматься делами? Что если во время поездки у него снова начнутся страшные головные боли? Или закружится голова? Я читала, что при менингиоме могут быть даже судороги.

– Это всегда зависит от того, где именно находится опухоль. Твой отец объяснил мне, что его опухоль разрастается от затылка. До сих пор у него не было судорог, но, вероятно, будет трудно полностью удалить опухоль. Тем более что есть риск задеть важные нервы.

Харпер поворачивается ко мне. Ее глаза широко распахнуты.

– Я не знала, – шепчу я, и мне становится не по себе. – Он просто сказал, что прогнозы хорошие.

Хиллари протягивает руку назад, и я чувствую ее холодные пальцы, нащупывающие мою руку и утешающе сжимающие ее.

– Так и есть. Правда. Я лично говорила с доктором Амфри из клиники Майо, и она сообщила мне по телефону, чего нам ожидать. Твоему отцу после этого, разумеется, будет намного лучше. Пусть опухоль не может быть удалена без остатка, но после этого с ней наверняка отлично справится облучение.

Но сказанное меня не успокаивает.

– Означает ли это, что мы узнаем только после операции, дала ли процедура вообще что-то? – спрашивает Харпер. – И как долго мистер Блейкли… как быстро он выздоровеет?

Я благодарна Харпер за то, что она задает этот вопрос. И также за то, что старается смягчать острые углы. Я не хочу утруждать себя тем, чтобы слышать только приукрашенную версию, даже если это заманчиво.

– В любом случае после этого мы узнаем, как быть дальше. – Хиллари вздыхает. – Прости, Айви, что не могу сказать тебе ничего более утешающего. Давайте лучше поедем домой. Мне нужно еще кое-что сделать, чтобы подготовиться ко дню рождения Сэмюэля завтра. И хотите знать, что я приготовила для вас? Загляни в красный пластиковый пакет на заднем сиденье.

Я ищу сумку, пребывая в глубокой задумчивости. Что-то гремит, когда я вытаскиваю коробку.

– Настольная игра?

Недоверчиво я смотрю на голубовато-красную коробочку с надписью «Людо». Там внизу написано что-то про семейное веселье. Семейное. У меня пересыхает горло. Если честно, то это звучит ужасно. Идея играть в настольную игру со всей семьей Блейкли как-то абсурдна.

Хиллари заводит машину.

– Я люблю настольные игры. Эту в Европе называют «Не горячись», и она очень популярна. В игре вы можете узнать человека за час лучше, чем за год разговоров. Однажды это сказал какой-то греческий философ, и я уверена, что он совершенно прав, вам не кажется? Нам так много нужно наверстать, Айви, и поэтому мы все вместе должны сыграть раунд «Людо». Чтобы лучше узнать друг друга.

– Хорошо, – говорю я, подавляя дрожь. Лучше бы меня протащили по всей территории универа, держа за кольцо в носу, чем предложили сыграть в эту садистскую игру с сыновьями Ричарда. – Но возможно, это не должно быть обязательно сегодня. Я еще задержусь ненадолго…

Мой голос дрожит. Скажи что-нибудь, Харпер, пожалуйста, скажи что-нибудь! – гипнотизирую я затылок своей новой подруги.

– А зачем ждать? У вас же ничего не запланировано на сегодняшний вечер, – все не унимается Хиллари.

Помоги мне, в отчаянии я смотрю на Харпер, и, кажется, это сработало, потому что она оборачивается и подмигивает мне.

– Ну, раз уж у нас все равно ничего не запланировано на сегодняшний вечер, то мы пойдем танцевать.

– Спасибо, что взяла меня с собой, – я пытаюсь перекричать громкую музыку. Мне до сих пор не верится, что мы смогли избежать игрового вечера с Хиллари и теперь находимся на этой вечеринке приятеля Чейза по имени Уинстон.