Николай Богданов - Когда я был вожатым. Повесть

- Нет, ты неправ!

- А я с тобой не согласен!

- Весь смысл пионерского движения в организованности сверху!

- А я за широкую самодеятельность ребят.

- Но это же анархия, зачем тогда вожатые? Мы же призваны руководить.

- Но не водить за руки. Мы не поводыри, а вожаки!

- Не понимаю разницы…

- Поводырь водит робких слепых, которые без него ни шагу, а вожак - ватагу удальцов.

- Ха-ха-ха! Договорился: вместо юных пионеров - юные запорожцы. Пойми, ведь это же дети.

- Нет, наши ребята не дети, а мы для них не няньки, а товарищи!

Сколько же мы тогда спорили, вожатые первых пионерских отрядов! Особенно мы с Вольновой. На курсах нас так и прозвали «друзья-враги». Мы всегда занимали крайне противоположные позиции.

Если я говорил:

- Надо всячески поощрять выдумки ребят.

Она тут же вскрикивала:

- Какие выдумки? Мало ли что они напридумывают! Мы должны им прививать только то, что нужно для людей будущего, ведь им при коммунизме жить!

- Что значит жить при… чем-то, при ком-то? Это приживальчество. Наши отцы не жили при капитализме, а боролись против капитализма. А ребята будут строить коммунизм, а не жить при нем, как иждивенцы!

- Ну, знаешь, основное уже будет построено. Их надо подготовить к тому, чтобы пользоваться плодами коммунизма. Быть здоровыми, сознательными, дисциплинированными… Гармоничными во всем.

- А конкретно: пуговицу они должны будут уметь пришить? Обед приготовить? Обувь починить?

- Вот смешно! Вот отсталые понятия! Да в будущем, может, и одежда-то будет без пуговиц. Обед заменит какая-нибудь одна пилюля. И вообще за людей все будут делать машины!

- А людям и делать будет нечего? Вот здорово! Нам нужно готовить в основном бездельников!

- Не бездельников, но людей, у которых, конечно, будет больше свободного времени, чем у нас… Надо им прививать любовь к спорту, к музыке, к театру.

- А к труду? Ведь основа всего - труд.

- Но не к такому, как теперь, ведь они будут уже не рабочими. Само слово это отомрет. Они будут командирами техники, властелинами машин…

- Не люди, а боги!

- Не доводи до абсурда. Не боги, конечно, но и не люди по нашему подобию…

- А по какому же?

- Вот в этом-то и сложность.

Мы - люди, у которых еще много от старых навыков, от прошлого,- должны воспитать людей будущего, привить им иные, высшие навыки.

- Я бы с удовольствием привил им и мои старые навыки - умение косить, пахать…

- Ну, вот,- смеялась Вольнова,- я же говорю, любовь к анархии - это у тебя от крестьянской стихии, в которой ты провел неорганизованное детство: скакал на неоседланных лошадях, когда человечество давно освоило седло и стремена, глотал дым костров, когда есть электричество, пил ключевую воду, не имея понятия, что есть водопровод. Какие же навыки принесешь ты людям будущего?

- Комсомольскую боевитость.

- Лучше бы организованность!

- Только не на скаутский манер!

Тут Вольнова всерьез обижалась. Она ставила себе в заслугу, что когда-то, участвуя в скаутском движении, помогла взорвать изнутри и разоблачить эту организацию воинствующих буржуйских сынков. И считала, что нам нужно перенять немало полезного, что было у скаутов: их военизированные игры, методы физической закалки, строгую дисциплину, основанную на подчинении младших старшим. Я же считал, что нам у буржуйских сынков учиться не следует, у нас свои, комсомольские, традиции есть.

- Боюсь, что не выйдет из тебя настоящего вожатого, который смог бы готовить людей будущего, если ты будешь ориентировать их на прошлое.

- Послушай, Соня…

- Сколько раз я тебе говорила, что Соня - это от слова сон, а мое имя от греческого слова «софия», что значит мудрость. Ударение на букве «и». Ни в коем случае не Софья и не Софа, это тоже противно, что-то от софы, сафьяна, дивана…

- А вот у Грибоедова - Софья.

- Запомни: родители назвали меня не в честь этой размазни, а в честь революционерки Софии Перовской. Это тебя неизвестно почему назвали Николаем, с таким же успехом могли назвать Иваном или Петром.