Николай Богданов - Легенда о московском Гавроше

Все началось из-за того, что слишком близко очутился Андрейка возле царя. Вот он, русский царь, Николай II, при всех орденах и регалиях, при золотых эполетах и в сверкающих сапогах. А вот он, Андрейка, в худом пиджачишке и в дырявых ботинках.

Такая честь выпала ему недаром: не кто другой, а именно он притащил этот громадный портрет в школу в день объявления войны царской Россией германскому кайзеру Вильгельму. Прямо с манифестации в честь русского царя.

…Школяров вел учитель. Рядом благородные чиновники и богатые купцы пешком шли. А их жены и дочки в колясках ехали, кто на своих рысаках, кто на извозчиках. Охраняли шествие мордатые приказчики, трактирщики, переодетые городовые: «черная сотня».

После пения «Боже, царя храни» и «Славься, наш царь в Сионе» манифестанты, подойдя к городской думе, стали кричать: «Долой Вильгельма!», «Бей немчуру!». А над московскими улицами, над торговыми рядами сплошные немцы на вывесках магазинов красуются: циндели, циммерманы, зингеры.

Кто-то из бойких трактирщиков «догадался».

— Бей их, братцы! — Да как трахнул камнем по витрине.

Зазвенели стекла.

Андрейка в первую минуту растерялся. А знаменитый замоскворецкий кулачный боец Васька-мясник, тащивший самый большой царский портрет, прислонил его к Андрейке: «Что рот разинул? Побереги!» — и бросился бить-громить.

И началось такое, что только раз в жизни увидишь. Рояли и пианино Беккера, Бютнера, Шредера летели со вторых этажей на мостовую. Стонали струны, раскалывалось дорогое полированное дерево, а мордатые охотнорядские приказчики и купеческие сынки только посмеивались.

Мальчишки-посыльные, ученики, подмастерья подхватывали трубы, кларнеты, барабаны. Под их отчаянную музыку плясали в витринах манекены. Роскошные дамские шляпы с перьями, как птицы, над людьми летали.

Иные ловкачи стали растаскивать добро. Васька-мясник взвалил на спину огромную штуку сукна и исчез в суете погрома.

Когда все кончилось и уставшие погромщики разошлись, Андрейка так и остался при царском портрете. Не смея его бросить, он и притащил этот портрет, себе на беду, в школу. Поначалу он этим отличился. Учитель истории и географии Никодим Петрович Фивейский его перед всем классом похвалил. Такой царский портрет и в гимназии не в каждой.

Неисправимых озорников Фивейский стал на первую парту сажать перед портретом. И ребята под взглядом царя робели, меньше вертелись.

А Андрейка обращался с царем по-свойски: пыль с него стирал, мух сгонял. Учитель его хвалил да похваливал. Но выхваливаться, известно, дело плохое, добром не кончится.

Случилось так, что в школу должна была приехать известная московская богачка, купчиха Морозова. Она объезжала бедные школы, где учились дети рабочих, выбирая себе подопечную.

Учитель Фивейский, желая заполучить богатую попечительницу, решил показать, что его ученики, хотя и дети рабочих, все за царя и отечество. Он сам сколько раз наблюдал, как они полосуют деревянными саблями крапиву да лопухи на школьном пустыре и орут как оглашенные: «Ура! Бей австрияков! Руби немчуру!» И среди них резвей всех мальчик, спасший в сумятице погрома царский портрет. Вот на нем-то учитель и решил сыграть перед купчихой. Шутка ли! Бедняк, одежонка в заплатках, в худых ботинках, синий от недоедания, а с царя пыль сдувает. Значит, любит!

…В начале войны Андрейка крепко стоял за русского царя и ненавидел его врага — германского кайзера Вильгельма. Даже собирался на войну бежать, жизнь за царя положить.

Он повесил у себя дома красочную картинку ценой три копейки. На ней был изображен чубатый русский казак, который, зажав между колен голову германского кайзера, лупил Вильгельма нагайкой. Под картинкой был напечатан стишок:

Полюбовавшись этой картинкой, отец велел повесить ее на стену, сказав:

— Пусть все видят, как их надо отделывать… Вот бы и нашему царю так всыпать, чтобы войны не затевал!

Учитель и не знал, что ученик его сильно в царе разочаровался. И помог этому тот самый Васька-мясник, кулачный боец, который ему царский портрет так щедро подарил.