Шанель Клитон - Следующий год в Гаване

На этих словах Пабло улыбнулся.

— Наконец, я встретил свою Джулию, и мы поженились. У нас родились дети и сейчас уже шестеро внуков. Конечно, это не та жизнь, о которой мы мечтали с Элизой, но чем старше я становлюсь, тем больше ценю то, что дает жизнь. Я благодарен судьбе за то, что живу счастливо, пусть это не то счастье, о котором я когда-то мечтал.

У меня такое чувство, что, говоря эти слова, он имеет в виду не только мою бабушку. Он показывает на мою руку.

— Можно посмотреть?

Я киваю, снимаю кольцо с пальца и кладу ему в руку.

Его глаза переполняют эмоции.

— Оно принадлежало моей бабушке, — снова улыбается он. — Тогда у меня было немного денег, но я хотел дать Элизе обещание, в которое она могла бы поверить, поэтому подарил ей это кольцо. Конечно, Элиза не могла носить его на руке, поэтому, когда мы не были вместе, она носила его на цепочке, у сердца.

— Раз это кольцо семейная реликвия, может быть, вы хотите его вернуть?

Он качает головой и кладет кольцо обратно мне на ладонь.

— Оно предназначалось тебе. — Он на мгновение замолкает. — Ты похожа не только на Элизу. Когда я смотрю на тебя, то вижу черты своей матери…

— Когда вы это поняли? — спрашиваю я, а сердце мое бешено колотится.

— Когда увидел кольцо. А потом заметил, насколько сильно ты похожа на мою мать. — По его щеке стекает слеза. — У меня есть сын или дочь?

— Сын.

— Расскажи мне о нем. Пожалуйста.

Я выполняю его просьбу. Я рассказываю ему о своей семье, но не перестаю при этом думать о Луисе. Я мысленно молюсь за его безопасность и жду, когда вернется человек Пабло и сообщит нам о том, что ожидает Луиса.

— Ты расскажешь им обо мне? — спрашивает Пабло, когда я заканчиваю. В его словах и тоне я чувствую нерешительность и страх того, что он может быть не принят моей семьей из-за политических убеждений и разногласий.

Революция разделила очень много семей, и наша — не исключение.

— Да.

— Как ты думаешь, они захотят со мной познакомиться? — спрашивает он, и от неуверенности в его голосе у меня щемит сердце.

— Конечно.

Раздается стук. Принеся извинение, Пабло открывает дверь и шепотом обменивается парой фраз с мужчиной, которого я уже здесь видела. Они заканчивают разговор, и Пабло возвращается ко мне.

— Сегодня вечером ты можешь спокойно вернуться к Анне. Они все еще допрашивают Луиса, но я работаю над его освобождением. Мне нужно встретиться с другом, который сможет нам помочь.

Слово «нам» действует на меня невероятно успокаивающе.

— Как вы думаете, вам удастся добиться его освобождения?

— Надеюсь. Марисоль, я обещаю сделать все, что в моих силах.

Я беру такси и еду к Анне. Всю дорогу до ее дома я не могу прийти в себя. Приехав, рассказываю ей, Каридад и Кристине о том, что произошло.

Они воспринимают известие об аресте Луиса со смирением. Раньше, когда я еще ничего не знала о кубинском отношении к жизни, такая реакция меня бы потрясла, но только не теперь. По секрету я рассказываю Анне о встрече с Пабло и о том, что Пабло приложит все усилия, чтобы помочь Луису.

— Что же нам теперь делать? — спрашиваю я, закончив рассказ.

— Будем ждать, — отвечает Анна с мрачным выражением лица.

На следующее утро Луис не вернулся. Я направляюсь к дому своего деда в Мирамаре по адресу, который он дал мне прошлой ночью. Когда я приближаюсь к нему, меня охватывает беспокойство. Что, если его здесь нет? Что, если он не сможет мне помочь или, когда поймет всю шаткость положения Луиса, передумает это делать? Но, несмотря на эти мысли, я продолжаю надеяться, что в память о бабушке, которая любила его, в память о письмах дедушка не откажется и вытащит Луиса из этой передряги.

Всего лишь один квартал отделяет дом Пабло от дома, в котором выросла моя бабушка. Каждый божий день он проезжает мимо старого поместья Пересов. Часто ли он вспоминает о ней?

Подойдя к его дому, я вижу перед собой ухоженную лужайку, огромные пальмы, слабо покачивающиеся на ветру, и очень элегантную постройку. Не могу скрыть своего удивления — положение моего деда, похоже, изменилось к лучшему с тех времен, когда он был адвокатом и представлял средний класс. Его дом находится в гораздо лучшем состоянии, чем дома его соседей.

Я толкаю калитку, и она со скрипом отворяется. Где-то в глубине огромного поместья играют и смеются дети — их крики перекрывают шум океана. Здесь живет целая семья, о которой я ничего не знала.

Я продолжаю идти вперед, мои сандалии скользят по каменной дорожке. Я добираюсь до крыльца и застываю. Я закрываю глаза и возношу безмолвную молитву к небесам, а потом стучу в тяжелую деревянную дверь. Она открывается, и меня встречает пожилая кубинка в цветастом платье.