Николай Шмелев - Ночные голоса

Но… Ну, дали. И что? И каков результат? А результат таков, что невольно приходишь к выводу: похоже, анархисты с их этим бесшабашным лозунгом «Анархия — мать порядка!» в конце-то концов оказались правы. Лучше бы, наверное, уж никакой организации, чем та, всеохватывающая и всеподавляющая, что привела нас к столь плачевному итогу.

Недавно за столом один из самых, убежден, талантливых нынешних наших фабрикантов Александр Степанович Паникин, глава концерна «Панинтер», спросил у меня:

— А как, по-вашему, Николай Петрович, КГБ был эффективной организацией или нет?

Признаюсь, вопрос этот застал меня врасплох. Усомниться в том, что этот монстр, десятилетиями контролировавший в России все и вся, согнавший в лагеря десятки миллионов людей, умудрившийся достать Льва Троцкого вон аж где — в Мексике, добывший технические секреты атомной бомбы из самого, что называется, «логова врага», и пр. — был эффективен? Н-да…

Но ведь спросил же человек! Значит так, значит, действительно сомневается… И ведь не про Штирлица же он спрашивает! Со Штирлицем-то все, как говорится, ясно. А спрашивает он про сам принцип, про саму, так сказать, конструкцию в целом. И спрашивает так, как только может спросить деловой человек, привыкший измерять все в категориях затрат и результатов, прибылей и убытков: рентабельна ли была вся эта система с точки зрения целей ее же организаторов или нет?

И поплыло, замелькало у меня перед глазами… Чечню всю в 1944 году выселили чуть не в одну ночь и сослали черт те куда, а что в итоге получили? Технически блестяще, прямо сходу перестреляли Амина и все его окружение в президентском дворце в Кабуле, а чем все это кончилось? Собрали досье на всю Россию, внедрили своих людей во все поры государства и общества, наконец, аж танки и бронетранспортеры вывели 19 августа 1991 года на улицы Москвы — ну, и к чему же в конце концов пришли?

И вместо ответа рассказал я своему собеседнику один действительный эпизод из моей жизни.

Был у нас на курсе в университете один очень симпатичный человек, большой мой приятель — Володя Ящечкин. Прямо после защиты диплома его сразу же взяли в КГБ, и он на несколько лет исчез: наверное, как тогда повелось, определили его для начала в «лесную школу». Помню, только один раз, через год-два после университета, попался он мне где-то на улице. Увидел меня — и тут же шарахнулся прочь: надо думать, был в тот момент «при деле», осваивал навыки «наружки» или что другое в этом же роде.

Потом его послали во Францию, где он, говорят, весьма преуспел в своем ремесле, а в августе-сентябре 1968 года перебросили в Прагу на должность заместителя резидента. Вот уж где был тогда истинный апофеоз «организованности»! Очевидно, что он и в Праге тоже преуспел: после нее ему в сорок один год дали генерала, и в сорок один год же он и умер — разрыв аорты. Печально, конечно, да что поделаешь: видно, очень уж нелегок был у человека хлеб.

И вот, забыл, не то в 1969, не то в 1970 году встретились мы как-то с ним в Москве, в доме у общего нашего студенческого друга. Ну, понятно, объятия, гвалт, смех, стакан, хлопанья по плечу, воспоминания… А когда все уже достаточно «потеплели», помню, я все-таки не удержался — спросил его:

— Володь, а как там сейчас у вас в Праге? Как там-то дела?

— Ну… Ну, что тебе сказать? В общем нормально… Съезд мы, конечно, проведем. Выборы тоже, конечно, проведем…

— Да я понимаю: съезд, выборы… Ну, а так-то как?

— Так-то? А так-то, конечно, безнадежно…

Было это в незабвенную, полную надежд эпоху «разрядки» в первой половине 70-х годов.

Но все это были надежды больше, так сказать, просто обывателя, «человека с улицы». А серьезные, понимающие люди и тогда смотрели на подобные «новизны» с глубоким недоверием. И, как показала потом жизнь, во многом были правы.

Помню рассказ моего давнего друга Константина К., как он, будучи тогда помощником большого, еще от сталинских времен российского боярина Ивана Васильевича Архипова (зампредседателя Совмина, отвечавшего за внешнеэкономические дела), докладывал своему шефу об одном супервыгодном для страны проекте, который предлагал нам какой-то известный западный консорциум.

— Так это, значит, что? Проект? Предлагают, говоришь? — просмотрев папку с обоснованиями, поднял на него глаза шеф.

— Предлагают, Иван Васильевич.

— А зачем?

— А прибыль, Иван Васильевич, хотят получить. И нам выгода. И нам тоже будет потом валюта поступать, когда дело наладится.