Наталия Полянская - Девятая жизнь [litres]

– Я еще Игорю сказала…

– Зря. Жаль, я вас вчера не проинструктировал. Но с него мы можем взять подписку о неразглашении.

Катька опешила.

– Вы что! Это же мой парень. Практически жених!

– Его это не избавит от ответственности. С вашего позволения, Катерина Филипповна, я сам с него возьму подписку. Поверьте мне, жизнь у меня была долгая. Перестраховаться не повредит.

– М-да. – Катька запустила пальцы в шерсть Джо, и тот вдруг, не просыпаясь, замурлыкал. – А я думала, все будет просто. Рисуй себе котиков да горя не знай.

Валентин Петрович вздохнул.

– Катерина Филипповна… Коты, конечно, прекрасны. Их участие тоже запланировано, героев истории придется вывозить и показывать публике. Но, как бы странно ни звучало, дело не в них. Вернее, не только в них. Это не просто заказ – это социальная ответственность. И вам нужно крепко подумать, готовы ли вы ее на себя брать. Ваш дедушка вел определенный образ жизни. Возможно, это вам совершенно не подходит.

Ночью Катька почти не спала.

Валентин Петрович уехал после разговора в кабинете – вернее, ушел к себе домой, ассистент проживал недалеко от «Дома с грифонами». Сказал, что явится за ответом в понедельник. Катька подумала-подумала да и решила поход в дедову студию отложить на завтрашнее утро. А остаток дня шаталась по первому этажу, ела вкусности, приготовленные Марией Михайловной, и пыталась понять, как жить в этом новом – бездедном – мире.

Коты от Катьки не отходили.

Сначала она решила, что это совпадение, а потом поняла – закономерность. Фред и Джордж незаметно (насколько это возможно для столь упитанных личностей) возникали то у Катьки на пути, то где-то рядом. Только что не было никого – глядь, сидит Джо и вылизывается. Только что диван пустовал – и вдруг на нем уже образовались две рыжие морды. Катька не настолько любила лоботрясов, чтобы постоянно с ними общаться, считала наглыми избалованными животными, однако такая преданность ее тронула.

В конце концов Катька улеглась на полу гостиной, открыла книжку на телефоне и постаралась читать. Мысли разбегались, и никак было не понять: чего ей самой хочется и куда бежать, чтобы найти решение? Да, в кабинете нотариуса Катька вроде как дала свое согласие на авантюру, однако не подозревала, что авантюра окажется таких масштабов. И это Валентин Петрович лишь в общих чертах все обрисовал! А если начать углубляться в подробности…

Ей двадцать семь лет. Она сама заработала на квартиру, скоро заработала бы на машину, и тут дед решил уйти. Хотя, конечно, ничего он не решал, последнее слово было за тромбом. Но дед же не мог просто тихо скончаться. Обязательно нужно было напоследок сделать… вот это. И не ленился менять условия завещания, подстраиваясь под текущие проекты! Если бы дед прожил еще лет десять, досталось бы Катьке наследство с условием или нет? Что теперь гадать.

Катька отдала бы все деньги, эту квартиру и машины из гаража, лишь бы дед сейчас был тут.

И котов бы отдала. Катька завертела головой: оба лоботряса устроились рядом с ней: Джордж – с правого бока, Фред – с левого. Стоит уважать дедово наследие: котов он любил. Ему действительно нравилось их рисовать – настолько нравилось, что он предложил использовать их для социальных проектов, к которым всегда относился с большим уважением. Катька понимала, насколько масштабная работа запланирована. Не понимала, почему дед настоял именно внучку вовлечь в этот проект, а не кого-то из именитых художников. У него ведь было полно друзей с громкими фамилиями, любой из них с удовольствием возьмется за столь выгодную работу. Это же чистый пиар, пусть с привкусом дегтя (попиариться на онкологических больных, конечно!), но в целом-то задумка хорошая. У Катьки карьера только начала строиться – первая выставка в прошлом году (и не благодаря дедовым связям!), постоянные заказы как художнику и дизайнеру, свои собственные планы… Она мечтала показать деду, что сможет построить себя. Что ее жизнь не зависит от фамилии – за фамилию спасибо, однако не только в ней дело! – и что дед не зря дал ей, Катьке, эту надежду быть собой.

Да, она умела держаться на светских тусовках, умела вести себя в приличном обществе и знала, как нелегко дается слава даже тем, у кого она есть. И все же в Катькиной голове по-прежнему варилась некая каша. Не могла не вариться. Дед это понимал, потому и отпустил внучку из квартиры на Солянке, чтобы дать приготовить саму себя, не мешать жить. Это самое лучшее, что он мог сделать – не мешать. Катька знала, что он всегда поможет, стоит ей только слово сказать. Это знание всегда грело ее, и это было бесценно. А она сама…