Наталия Полянская - Девятая жизнь [litres]

– А что, вы котов держали? – вежливо поинтересовалась Катька. Валентин Петрович усмехнулся, прошел к креслу и уселся, сложив ладони домиком.

– Я и сейчас держу, – сказал он. – Когда Филипп Иванович этих принес, я подумал: что это я, я ж кошатник со стажем, а Кузьки моего уже года три нету! Ваш дедушка сначала подумывал мне одного из этих отдать, но уж больно они друг к другу привыкли, не стали мы их растаскивать по квартирам. И я взял себе шотландского вислоухого, давно хотел. Назвал Рафаэль, сокращенно – Раф.

– Раф – это модный кофе, – пробормотала Катька.

– Так ведь и кот модный. Хотя в последнее время все на мейн-кунах помешались, шотландцы и британцы по-прежнему, как говорят, в тренде. Я ведь, Катерина Филипповна, раньше со своими породистыми котами и на выставки ездил, разбираюсь немного.

Катька слушала и понимала, что совсем не знает помощника деда. Сколько лет Валентин Петрович работал с Литке? Пятнадцать? Двадцать? Катьке казалось, что дедов ассистент был тут всегда – неотъемлемый элемент бытия, надежный, словно столп Земли.

– Познакомите с котиком?

– Заглядывайте в гости, буду очень рад. Тут ведь и недалеко совсем. – Валентин Петрович аж засветился, и Катька поняла, что все сделала правильно.

Поговорить бы с ним… обо всем. Он был рядом с дедом значительную часть жизни и наверняка сейчас тоже тоскует по нему. Как это происходит у мужчин? Скупая мужская слеза не ползет по щеке Валентина Петровича, однако это не значит, что помощник не испытывает эмоций. Дед вот был эмоционален наружу , а большинство мужчин живет чувствами внутрь , ибо слезы ронять – это недостойно и не подобает. А потом удивляются инфарктам всяким.

Но Катька понимала: недостаточно они с Валентином Петровичем близки, чтобы он ей свою душу открыл, а она ему – свою. Может быть, потом, когда-нибудь. Если он не решит сменить работу.

– А вы… – Она запнулась, не зная, как сформулировать. – Вы останетесь мне помогать? Я, честно говоря, с дедовым наследством наверняка не сразу разберусь, и потом… Я не знаю, что вы хотели бы. – Она прямо посмотрела на Валентина Петровича: правда всегда лучше лжи, откровенность лучше хождения вокруг да около. – Может, у вас мечта – уехать в деревню, а я препятствую.

Ассистент подался вперед.

– Убереги меня Господь от деревни, – серьезно сказал он. – Я коренной москвич бог знает в каком поколении, здесь родился, здесь и помру. Так что деревня не вариант, хоть Филипп Иванович и был так добр, дом мне оставил… Это чтобы на выходные выезжать, ну и, опять же, свежий воздух, в лесу прогулки… А так – всецело можете на меня положиться, Катерина Филипповна. Я вас в курс дела введу, дальше вы решите, какие мои услуги вам нужны. Москва не сразу строилась.

– Спасибо. Честно говоря, я растерялась немного. Я думала, дед будет жить вечно.

– И я думал, и они. – Валентин Петрович кивнул на котов, снова превратившихся в плотные калачики. – Тоже думали. Но есть так, как есть.

– Если вы не против, начнем сегодня разбирать кабинет и студию, – сказала Катька. – И про заказ этот мне расскажете. Только у вас ведь, наверное, выходной…

– О чем вы, Катерина Филипповна! – усмехнулся ассистент. – Субботним днем самая работа.

Через три часа Катька обнаружила, что оба кота ходят за ней, словно верные пажи – за своей королевой.

Когда обедали, Фред и Джордж пришли в столовую, сели под Катькиным стулом и, прося подачки, периодически мявкали. Эта их привычка была ей хорошо известна, и подачки обычно от нее не перепадало, однако сейчас был исключительный случай. Все-таки коты загрустили. А потому под кресло отправились несколько кусочков буженины, сыр и даже остатки домашнего паштета в керамической плошке. Коты идеально ее вылизали, чем вызвали восторг Марии Михайловны.

– Кушают наконец, хорошие мои, – умилилась она, глядя на толстые рожи. – Ах, мальчики мои любимые, я еще паштетику дам, хотите?

– Хватит с них! – возмутилась Катька. – Мария Михайловна, они ж и так шарообразные!

– Да куда там! Похудели, бедненькие!

– Этим бедненьким худеть и худеть! – Катька наклонилась и ущипнула Фреда за толстый бок. Кот опасливо попятился: паштет закончился, а унижения терпеть лоботряс был не намерен. – Давайте их на диету посадим, я вас очень прошу. Еще пара лет при таком кормлении – и начнутся проблемы со здоровьем. Пока это сытые молодые лоси, но, как говорится, береги честь смолоду…

Мария Михайловна повздыхала.