Наталия Полянская - Девятая жизнь [litres]

– Понимаю. – Фред запрыгнул на колени к Валентину Петровичу и сунул нос в ведерко с мороженым; жирненький Джордж страдал на полу. – Вы хотите не просто сделать это – вы хотите сделать это как Катерина Литке, кто бы она ни была.

– Вот именно.

Некоторое время они молчали. Фред удовлетворился угощением и спрыгнул на пол, уступая место Джорджу, и подкрался к Катьке. Взгляд кота был голодным, как будто несчастное животное не кормили неделю. Катька поиграла с ним в гляделки и выиграла. Фред несчастно вздохнул и сел попой на ее ногу.

– Ну что ж, – сказал Валентин Петрович, – я на это надеялся.

Катька вскинула на него взгляд: ассистент улыбался.

– А как заказчик отнесется к переменам?

– А вот это, дорогая Катерина Филипповна, мы скоро узнаем.

– Шагдетов хотел, чтобы мы встретились в одном из его ресторанов, так сказать, на его территории, но я отказался, – объявил Валентин Петрович, когда сели в такси. – Это, Катерина Филипповна, вопрос политики. У себя Шагдетов царь и бог, но у нас партнерство, а не рабство.

– Спонсором, однако, выступает он.

– Все верно. А именитым исполнителем – вы.

– Насколько именитым? – усмехнулась Катька.

Валентин Петрович покосился на нее.

– Все будет зависеть от сегодняшней встречи.

Вчерашний день Катька провела в делах. Понятное дело, что встречаться со спонсором в «акульих» шортах не годится, а старые наряды времен жития у деда девушка сочла категорически устаревшими. Требовалось нечто совсем новенькое, сногсшибательное, чтобы чувствовать себя Катериной Литке, готовой к великим свершениям. В результате полдня Катька прошлялась по магазинам, выудив оттуда несколько подходящих вариантов, а потом заглянула в салон красоты и наскоро привела себя в порядок. Вечером Игорь позвал ее в ресторан и немножко обалдел, узрев перемены. Обычно Катька уходила в творческий процесс целиком и о выщипывании бровей банально забывала.

Сейчас на ней было легкое летнее платье в офисном стиле, но дальше начинались нюансы. Лазоревый шелк, асимметричный принт по подолу, тонкая полоска часиков, босоножки на высоком каблуке и серебряная цепочка на щиколотке. Волосы уложены и словно бы небрежно заколоты чуть сбоку, узор на шпильке пересекается с принтом. Катька не собиралась строить из себя то, чем не является, и идти на встречу, изображая приличную скучную девочку. Прогибаться под изменчивый мир? Увольте.

Судя по одобрительному взгляду Валентина Петровича, оделась она правильно. Ассистент варился в творческой тусовке много лет, его мнением нельзя пренебрегать. Это попросту глупо – не использовать такой ресурс.

Климанский выбрал ресторан на Шаболовке, объяснив, что дед часто проводил тут деловые встречи и интервью. Войдя в зал, Катька поняла почему. Удачное зонирование, столики далеко друг от друга, чтобы не мешать чужим переговорам и не помешали твоим, много света, пространства и приглушенный звук – да, такое место годилось для размаха мыслей. Оформлено в белом, бежевом и бирюзе – идеальное сочетание свежести и мечты о далеких морях. «Заработаю – поедем с Игорьком, – решила про себя Катька. – А то сидим в квартире, как сычи…»

Спонсор уже ждал, хотя Валентин Петрович с Катькой прибыли вовремя. Шагдетов поднялся навстречу, и она едва не сбилась с шага, споткнувшись о чистый художественный восторг.

Порода – это слабо сказано. Кавказская стать, узкое, словно клинок, тело, но плечи довольно широкие – так, чтобы прекрасная дева склонила голову на такое плечо и слушала баллады. Глаза темные, сливовые, чуть приподнятые к вискам – лисий взгляд, заманивающий поближе. Шагдетов носил очень короткую бородку и усы, чем живо напомнил Катьке актера Али Эрсана Дуру из сериала «Султан моего сердца», весьма уважаемого Марией Михайловной.

– День добрый, Дамир Кирмитович, – без труда выговорил Валентин Петрович, и Катька подумала, что придется тренироваться это имя произносить. – Рад встрече. Позвольте представить: Катерина Филипповна Литке, внучка Филиппа Ивановича.

Шагдетов склонился и поцеловал Катьке руку – какое джентльменство, боже ж ты мой!

– Приветствую вас. Жаль, что наше знакомство не состоялось ранее – это истинное удовольствие для меня. Соболезную вашей утрате, Катерина Филипповна. Жаль, что не смог присутствовать на прощании, был в отъезде.

По-русски он говорил чисто, без акцента, и все же проскальзывала в его речи неуловимая чуждость – так волка нельзя спутать с собакой, разве что издалека. Смотришь – вроде хаски, а поближе подойдет – ан нет, матерый волчара. Стоило Шагдетову заговорить, и Катька словно увидала за его плечами зеленые крылья гор, облака, ночующие в расселинах, и косы ледяных прозрачных рек. Целая страна вставала за обычными вежливыми словами, произнесенными голосом густым, как можжевеловый мед.