Макс Фрай - Сказки и истории

Вите купили джинсы Lee у цыган, на Привозе. Джинсы Lee были серовато-лиловые, из тех, что называли «фирма-чебурашка», но этикетка была красивая, как настоящая, поэтому Витя уехал в Шостку счастливым.

А мне джинсы привез брат из рейса. Настоящие, фирмы Wrangler. Надо думать, братец сперва покупал штаны на себя, потому что они оказались на два размера больше, чем требовалось. Но элегантность тогда не имела особого значения. Были бы джинсы.

Все, кто мог себе это позволить, носили «маечки-фотографии», футболки с одноцветной спиной и фотоэтюдом на пузе. Взрослые и дети, мужчины и женщины. Сюжетов, понятно, было ограниченное количество, меньше, чем десктопов в стандартных виндах: лилия, бабская морда, закат и еще что-то.

У меня была футболка с голубой спиной и бабской мордой. Понятия не имею, кто была эта блондинка в шляпе. Но изображение не имело значения. Важен был сам факт причастности к тенденции.

Мне понравилось путешествовать в одиночестве из города в город, в точности как прежде на трамваях и троллейбусах. Папа преспокойно отпускал меня к друзьям в Севастополь, на «подводных крыльях» и к дальним родственникам в Москву, поездом. В Москве мне очень понравилось кататься по кольцевой ветке метро, пить «фанту» и читать Дрюона. Остальные достопримечательности впечатлили меня куда меньше, даже Плятт с Раневской в театре Вахтангова. Но я вообще не театрал.

В этом году кроме Московской Олимпиады ожидался еще и «парад планет». В связи с этим астрономическим событием умы пионеров и школьников пришли в смятение. Авторитетные десятиклассницы зловещим шепотом сообщали всем желающим, что «парад планет» – верный признак конца света. В итоге было решено, что из-за Олимпиады начнется Третья Мировая, а там все как-нибудь само уладится. В смысле развалится, закончится и чем положено накроется.

Мне удалось прожить пару месяцев в полной уверенности, что конец света начнется вот-вот. Большой страх помог победить великое множество мелких, а потом и сам как-то стыдливо сошел на нет, но это уже совсем другая история.

Учительница географии и астрономии однажды заперла дверь класса на ключ и сказала, что урока по теме сегодня не будет, потому что она должна рассказать нам важное.

После чего сделала сорокапятиминутный доклад про инопланетян, завершившийся эффектным признанием докладчицы: дескать и сама в контакт с иным разумом вступала. Не далее как на прошлой неделе в дендропарке имени Ленина. На поляне.

Директор библиотеки, куда меня взяли работать после школы, была родом с Урала и говорила: «понимат» (вместо «понимает»), «гулят» (вместо «гуляет»). И так далее.

Преподаватель истории КПСС в университете кричал студенткам: «Тихо, красотки каберне!»

Добрая половина студенток щеголяла фрикативным «г», со всеми вытекающими последствиями.

А мой одноклассник Олег Д. умер от передоза чуть ли не на следующий день после выпускного вечера. Это было, мне кажется, смелое (и стратегически верное) решение.

По городу ходили какие-то жуткие андроповские дружины и вылавливали людей в кино, кафе и парикмахерских: «Вы почему не на работе?» У некоторых людей были неприятности. Некоторые другие люди тут же радостно начали друг на друга стучать: дескать, такая-то с работы отлучает в парикмахерскую, а такой-то по магазинам бегает. Конечно, всех немного огорчало, что за прогулы больше не расстреливают, это снижало пафос происходящего. Но хоть так.

Мне, впрочем, не удалось пасть жертвой последнего советского террора. У меня на лице было написано, что я, в худшем случае, последний урок прогуливаю. А то и вовсе занятия с репетитором. В южных городах мы, белоглазые чухонцы, лет до тридцати кажемся малолетками на фоне рано созревших ровесников.

Стратегия была такая: зимой работать, зарабатывать деньги на лето. В мае увольняться и гулять до октября – примерно так. Денег много не нужно, если путешествовать автостопом, а по барам шляться с друзьями, если позовут. Так что даже работать зимой не очень обязательно (но это до меня только пару лет спустя дошло окончательно).

Папа был в шоке: а как же непрерывный стаж и пенсия?!

А никак, хе-хе.

Осенью меня занесло на Урал; с тех пор я знаю, что могу выжить практически в любых условиях, даже в комнате, где температура воздуха минус десять (когда за окном минус сорок).

Могу, но не хочу.