Михаил Гиголашвили - Кока

– Тута тихо. – Ткнул Лясика в бок. – Давай! Говори!

– Сам говори, – огрызнулся Лясик.

– В чём дело? – всполошился Кока. – Что говорить?

Лясик подтянулся на сиденье, взлохматил шевелюру.

– Милостивый государь, суть нашей неразрешимой загвоздки в том, что сему молодому юноше, Барану, надо помочь…

– Говори по-человечески – что случилось?

Лясик строго спросил:

– А кто отбил трубой полплеча хозяину автосвалки?

– Баран.

– Ну вот. Об этом узнала полиция… Сейчас Барана ищут. И мы подумали… Ты же в дурдоме лежал… У тебя папиры, справка, что ты шизо… Тебе ничего не будет… Скажи в полиции, что это ты ёбнул хозяина от страха, а мы тебе ещё бабла подкинем…

В салоне сгустилось напряжённое молчание – ждали ответа.

И Кока возразил как можно твёрже:

– Нет, так дело не пойдёт. Во-первых, никакой справки у меня нет, вы сами вывезли меня из дурдома… А во-вторых, в тюрьму идти я не собираюсь!..

Баран глухо, по-собачьи, заворчал, но Лясик, успокоив его взглядом, вкрадчиво продолжал ввинчивать в Коку свою мысль:

– Какая тюрьма! Боже упаси! Штраф – и всё! Ты первый раз, псих, испугался, думал, что хозяин – грабитель… Отмахнулся трубой, несчастный случай… За это срока не будет, штраф… А штраф Баран заплатит, не сомневайся!..

“За какого идиота они меня принимают?!” – взъерошились в Коке злые мысли.

– Если всё так просто, то почему сам Баран не идёт в ментовку и не платит штраф? Зачем это делать через меня?

– Я судимши. Полгод за хулиганка сидевши, – буркнул Баран.

– Его как рецидивиста пустят, там штрафом не отделаться, – ввернул Лясик, и Баран мотнул бритой башкой:

– Вота да.

Кока не нашёлся сразу, что сказать, но сумел скрыть замешательство делано-спокойным ответом:

– Ну что же, святое дело – помочь… Надо подумать… Так, с бухты-барахты… (Сам думая: “Завтра вы меня тут не увидите!”)

– Чего там барахта? Какие на хрен бухты? – начал с вызовом Баран, но Лясик поморщился:

– Не мельтеши! Правильно человек говорит! Ну, думай, только побыстрее, не то Барана уже на допрос вызывают. Как решишь – позвони Барану. А он тебе за труды ещё штуку отвалит, тоже на улице не валяется… Или мы к тебе заедем. Ты где ночуешь? У своих бомжей?

– Нет, у одной бабы, – соврал Кока. – Ладно. Всё. Я пошёл. Завтра позвоню.

Но Баран, развернувшись всем телом от руля, опять начал нудить, что ему в полицию никак нельзя, жена на сносях, а он “как лецидивир” канает, ему много могут навесить.

– Ага, а мне – мало? – не удержался Кока и рывком открыл дверцу. – До встречи!

Баран резво и грубо ухватил его за рукав:

– Стоп! Куды?

Кока решительно вырвал руку, оттолкнул танту Нюру, вылез из машины и скорым шагом двинулся вдоль канала, ожидая спиной стука дверцы и кулаков Барана. Но услышал урчание мотора, и джип со злым скрежетом и злобным визгом пролетел впритык к нему.

Убрались!.. Ишь чего – в тюрьму за него сесть!.. Больше делать нечего!.. Последнее место на земле, где бы он хотел оказаться, – это тюрьма!.. Он с детства слышал во дворе это страшное, суровое, звенящее, как цепи, слово “цихе” [154] Тюрьма (груз.). , и тюрьма представлялась ему в виде их подвала, где вместо старой мебели в паутине, корзин с пыльными банками и бочат с вином сидят в темноте грязные, небритые типы, тоже в паутине, пыли и лишаях, негромко позванивают кандалами, играют в зари [155] Игральные кости и название игры. и карты, ругаются, плюют на пол, ножи точат, “Приму” курят, кусок хлеба друг у друга отнимают… Нет, туда ему не надо!.. Нашли дурачка!.. Переночевать у психов, а завтра с утра в Париж. Денег достаточно, чтобы нанять такси и тихо где-нибудь через границы переехать… Из документов у него ничего нет, потому надо действовать осторожно, через Бельгию ехать, там, говорят, полиции меньше, но не дай бог, если поймают, – всю душу вытрясут!

Побыстрей и подальше отсюда! Не то, чего доброго, Баран без его согласия на него всё свалит. Иди потом оправдывайся, что не верблюд. Нет, он, Кока, ещё с ума не сошёл, хоть и зависал с месяц в дурке! Не дождётесь!

Когда оказался возле нужной калитки, было уже темно. Он боялся, что психи разбежались по домам, но, подойдя ближе, услышал тихую речь. Оба сидят у пня. Рядом, на земле, стоит огромный торшер, освещает пень. Шнур тянется в открытую дверь домика Ёпа. А на пне – скатерть! И бокалы! И нормальные тарелки, а не пластмаски!

Кока стал слушать, хоть и не всё понимал по-голландски.

– Вот ответь: зебра изначально белая с чёрными полосами? Или чёрная с белыми? – спрашивал Лудо. – И зачем эти полосы? Их же за километр видно! Что, специально сделаны, чтоб его величеству льву удобнее было зебр ловить?